В объятиях орка - [11]

Пока я рассуждала, улыбка орка становилась все шире. Я тут, значит, волнуюсь, переживаю, а он лыбится сидит. Гад! Смешно ему, значит.

— Я не знаю ваших традиций. Не мог бы ты мне рассказать об интимной стороне супружеских отношений?

Улыбка исчезла. Мужчина замялся, подбирая нужные слова.

— Мужчина начинает с прикосновения. — Я еле сдерживала улыбку: издалека, однако, он начал, но тем интереснее послушать.

— Он должен быть уверен, что не причинит вреда девушке.

— Вреда? — Я не особо поняла, как прикосновение может причинить вред. Или под этим словом Ирвиш подразумевал что — то другое?

Прищурив глаза, я смотрела в смущенное лицо орка.

— Если магия не признает избранницу, то может причинить ей боль. — Ирвиш виновато улыбнулся.

Как — то я совсем упустила из виду вопрос о магии. Значит, она может причинить мне вред… Но мы же прикасались друг к другу! Или нужны какие — то особые прикосновения?

— Ты прикасался ко мне, и мне не было больно.

Орк кивнул:

— Моя магия признала тебя.

— Если прикосновение — часть интимной жизни, тогда трогать кого — то другого нельзя?

Логично же?

— Когда орк прикасается к своей женщине, он отпускает свою магию, во всех остальных случаях он ее контролирует. И прикосновения остаются всего лишь прикосновениями.

Ирвиш сжал мою холодную руку, и мне сразу стало теплее. Так это все его магия? Это она согревала меня все время! Я улыбнулась. Моя же ты красавица, грелочка замурчательная. Словно прочитав мои мысли, магия скользнула выше, не забывая дарить тепло, и улеглась на моих плечах меховой накидкой. Как же уютно! Сейчас мурлыкать начну.

— Только когда орк хочет высказать свой интерес, он нарушает это правило, — донеслись до меня слова мужа сквозь негу этой загадочной магии.

Едва я захотела задать вопрос, как около стола опять появилась та девица. В ее руках был поднос, на котором стояли ароматный пирог и кувшин с загадочным напитком. Почему — то поведение девушки раздражало. Она бросала на Ирвиша взгляды из — под ресниц, улыбалась ему, а вот в мою сторону не смотрела вовсе. Будто меня и не существовало. Я еле сдерживала свои порывы, но когда она положила руку на плечо моему мужу, наклонилась к его лицу и что — то прошептала, я не выдержала.

— У вас есть традиция, которая разрешает девицам вешаться на мужчин? — постукивая вилкой, спросила я у мужа.

Ирвиш тут же отодвинулся от подавальщицы и нахмурился. Девушка наконец — то обратила на меня внимание. Окинув меня взглядом, она что — то сказала и скривила губы. Такого уже не выдержала моя «грелочка». Словно огненным хлыстом ударила она девушку по руке, которую та нагло положила на нашего орка. Хоть магию я не увидела, но почувствовала ее отчетливо, будто сама стала ей на мгновение. Или это и была я? Хотя как? Магии во мне ведь нет.

Орчанка прижала к себе руку и с глазами, полными слез, ушла прочь. Ирвиш смотрел на меня с немым укором, будто обвиняя. Вообще — то именно подавальщица повела себя некрасиво, а я спокойно сидела!

— Это не я, — не выдержав его взгляда, попыталась оправдаться. Хотя почему я должна что — то говорить? Насупившись, повернулась к окну. Буду лучше в него смотреть.

Пробовать пирог и напиток больше не было желания. Таверна уже не выглядела уютной. Мне хотелось уйти отсюда. Настроение упало, даже о чужих традициях слушать больше не хотелось. Единственное, что придавало мне сил, это теплота, которая окутывала мои плечи и гладила по спине, успокаивая. «Только ты меня и понимаешь!» Я обреченно вздохнула. За окном кипела жизнь: торговцы предлагали свой товар, покупатели выбирали, мерили, торговались. Все улыбались друг другу. Я тоже улыбнулась, глядя на малыша — орка, который отчаянно грыз деревянную игрушку, а его мама пыталась вместо лошадки дать ему какой — то фиолетовый фрукт. Такая замена явно была не по вкусу ребенку, и он упорствовал, мать тоже не сдавалась. Я с интересом наблюдала, гадая, кто же победит в этом противостоянии.

— Марьа. — Я повернулась к мужу. — Попробуй, это очень вкусно.

Он положил мне на тарелку кусок пирога и потянулся за кувшином, чтобы налить мне и напиток.

— Не хочу, — обиженно ответила я, повернувшись к окну. Не стану есть этот пирог и пить ничего не буду!

— Я обидел тебя? — Ирвиш был сбит с толку. Он явно не видел проблемы, а я не хотела объяснять. Да и что ему скажу? Что приревновала? Мои щеки горели. Как я могла? Ведь даже сутки не знаю этого мужика, то есть орка! Без разницы. Где моя голова? Ладно — голова. Мозги мои где? Почему я верю всему, что говорит мне Ирвиш?

— Чем докажешь, что ты мой муж? — Мой вопрос явно озадачил собеседника.

— Кольцо? Штамп в паспорте? — Боже, о чем я говорю? Какой паспорт?

— Запись в книге племени? — поправила себя. Должны же быть у них какие — то документы?

Ирвиш был возмущен моей речью.

— Положи свою ладонь на мою, — он протянул руку.

Я выполнила просьбу мужчины. Вначале ничего не происходило. Я усмехалась, глядя то на наши руки, то на орка. Однако, когда уже была готова сказать колкость, мое запястье начало светиться, показывая золотистый тату — браслет.

— Что это? — Хотела отдернуть руку, но орк мне не позволил.