В обличье вепря - [8]
Через всю террасу на них пышет жаром и нестерпимо ярким светом. Крыша и стены храма в дальнем конце площадки чуть не плавятся. До огня шагов сто, но мужчины прикрывают ладонями глаза от языков пламени, которые хлещут вовнутрь храма и окатывают крышу. Колонны перистиля дрожат в жарком мареве, плавятся и меняют форму. Люди, которые из последних сил кормят это огненное чудовище, похожи на головешки — сухие тонкие фигурки на ослепительно оранжевом фоне. Кое-кто оглядывается на поднявшихся из тьмы героев, но большая часть даже не поднимает головы.
Мужчины и женщины несут животных. Четверо мужчин волокут к костру упирающегося козла. Они поднимают головы, смотрят на рассыпавшихся по краю платформы героев и тут же снова берутся за работу. Кур несут гроздьями, за ноги, и они отчаянно бьют крыльями; на террасу на руках поднимают вола, который пытается попасть копытом хоть в кого-то из своих слабосильных мучителей.
Но подобные порывы к бунту случаются нечасто. Приближаясь к храму, коровы, козы, овцы и свиньи успокаиваются как-то сами собой, когда густой гул пламени начинает реверберировать у них в черепах. Сопротивление угасает, и спорадические вспышки ярости или паники провоцируют, скорее всего, сами жертвователи, которые, стараясь ухватиться поудобнее за ногу или за руно, чтобы поднять животное, орут друг на друга во всю глотку. А затем пламя будто бы всасывает тушу вместе с воздухом, вдыхая в безвольную плоть свою собственную яростную жизнь. И звери пускаются в пляс.
Меланион стоит и смотрит вместе со всеми прочими, и, по мере того как взгляд его скользит все дальше и дальше по склону, вдоль движущихся бесконечных людских цепочек, ему становится не по себе. Склон горы сплошь застроен загонами. Ближайшие пусты, но остальные битком набиты скотиной. Сплошь затопленные жарким красным маревом, грубо сколоченные клети живут собственной жизнью, шевелятся и бьются в конвульсиях, когда животные внутри них начинают двигаться. Именно от них исходит тот звук, который герои слышали еще внизу, под обрывом.
Козел, как и все прочие, вдруг перестает сопротивляться, и его поднимают в воздух, на высоту плеча. Мужчины швыряют его в костер и поворачиваются, чтобы идти вспять, еще до того, как он успел упасть. Вол разделяет ту же судьбу, с тем же безразличием. Целые толпы ходят взад и вперед, перенося свой груз: одна и та же сцена повторяется снова и снова, покуда топка не укутывает последнее животное своей жаркой шалью и прячет последнюю тушу от любопытных глаз, чтобы доесть украдкой [108].
Меланион чувствует, как его беспокойство рябью расходится по рядам героев. Люди, которые волокут свой скот на это колоссальное жертвоприношение, почти не обращают на них внимания. Ничего удивительного, думает Меланион. Вот одно из будущих, открытых перед нами: будущее, в котором победителем выходит вепрь, в котором божественный гнев продолжает свирепствовать в полную силу и унять его нельзя никак, а можно только питать — жертвоприношениями без конца и без края. В этом здесь и сейчас герои — не более чем память о жертвах, которыми им предначертано стать, тени с пустыми руками, чьи неоплаканные тела лежат и гниют на труднопроходимых калидонских пустошах, где они сошлись с вепрем в битве и были побеждены. Здесь им больше делать нечего.
И тут до него доходит, что не будет им в Калидоне никакого «прохладного вина». И женщины не станут подавать им жаркое, мясо и жир, и Эней не примет их в своем дворце. А может быть, и вовсе нет никакого Энея. Он оглядывается вокруг, отслеживая чувства, самые разные, которые проступают на лицах товарищей. Мелеагр проталкивается вперед. Аталанты не видно совсем. Порыв ветра подхватывает клуб напитанного жиром дыма и несет его по-над террасой в их сторону. Дым пахнет поражением и смертью.
Меланион поворачивается и смотрит назад. Гигантские тени героев протянулись по каменному полу вплоть до самого края, который разрезает их надвое. Далее тьма. Собаки Мелеагра пробуравливаются сквозь толпу и собираются у ног хозяина, который стоит у входа в храм. От него хочется сразу отвести взгляд. Огонь слишком яростно пышет у него за спиной.
Из темноты появляются Аталанта и Аура и не спеша подходят к сбившимся вместе мужчинам с тыла. Ее взгляд скользит по Меланиону и останавливается на Мелеагре, который обращается к ним с речью. Когда она подходит ближе, Меланион отворачивается. Мелеагр делает широкий жест рукой, так, словно пытается разом охватить все загоны до единого, а может быть, и то, что лежит выше по склону.
За первым подъемом — неглубокая седловина, посреди которой проходит вымощенная белым камнем дорога. Она прочерчивает по темной долине светлую линию, словно выпустили из лука огненную стрелу, и теперь видимый след ее растворяется и тает по мере удаления — а затем взрывается крохотными искорками далекого света. Мелеагр указывает именно туда.
Он повышает голос, но плямя ревет, скотина мычит либо блеет, а вместе с нею и те, кто гонит ее к костру. Герои его не слышат, да и слушать его нужды никакой нет. Они всегда знали, что соберутся здесь.
В своем дебютном романе, в одночасье вознесшем молодого автора на вершину британского литературного Олимпа, Лоуренс Норфолк соединяет, казалось бы, несоединимое: основание Ост-Индской компании в 1600 г. и осаду Ла-Рошели двадцать семь лет спустя, выпуск «Классического словаря античности Ламприера» в канун Великой Французской революции и Девятку тайных властителей мира, заводные автоматы чудо-механика Вокансона и Летающего Человека — «Духа Рошели». Чередуя эпизоды жуткие до дрожи и смешные до истерики, Норфолк мастерски держит читателя в напряжении от первой страницы до последней — описывает ли он параноидальные изыскания, достойные пера самого Пинчона, или же бред любовного очарования.
Первый за двенадцать лет роман от автора знаменитых интеллектуальных бестселлеров «Словарь Ламприера», «Носорог для Папы Римского» и «В обличье вепря» — впервые на русском!Эта книга — подлинный пир для чувств, не историческая реконструкция, но живое чудо, яркостью описаний не уступающее «Парфюмеру» Патрика Зюскинда. Это история сироты, который поступает в услужение на кухню в огромной древней усадьбе, а затем становится самым знаменитым поваром своего времени. Это разворачивающаяся в тени древней легенды история невозможной любви, над которой не властны сословные различия, война или революция.
Аннотация от издательстваВпервые на русском — монументальный роман прославленного автора «Словаря Ламприера», своего рода переходное звено от этого постмодернистского шедевра к многожанровой головоломке «В обличье вепря». Норфолк снова изображает мир на грани эпохальной метаморфозы: погрязший в роскоши и развлечениях папский Рим, как магнит, притягивает искателей приключений и паломников, тайных и явных эмиссаров сопредельных и дальних держав, авантюристов всех мастей. И раздел сфер влияния в Новом Свете зависит от того, кто первым доставит Папе Льву X мифического зверя носорога — испанцы или португальцы.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.