В норе - [8]
– Ты сам этого захотел.
– Да я ничего… я не жалуюсь. Там я не могу. Честно. Совсем не могу… И, да, пусть бы я закончил институт, и что дальше? Я вот ненавижу теперь географию. И что, идти и рассказывать ее детям? Или как? Как Женька, что ли, в милицию? Пединститутские, он говорил, там нарасхват…
– Но люди ведь как-то живут, работают. Им, думаешь, все приятно? Держатся как-то, не теряют человеческий вид. А ты, извини… – Марина приподнялась на локте. – Ладно, пускай борода, а пиджачок вот этот… Ты где его откопал? Ты в нем как концлагерник.
– Не совсем, – усмехнулся Игорь. – Скорее – полосатик.
– Какой полосатик?
– Н-ну, это так приговоренных к смертной казни называют.
– О господи…
Локоть Марины подломился, голова упала на подушку. Поворочалась немного и повернулась лицом к стене. А Игорь не мог успокоиться, так же смешно-романтически продолжал:
– Завтра ты уедешь и я сяду писать рассказец про этот вечер. Или лучше – пьеску… Не знаю, правда, как еще назову…
– Назови – «Нежить».
– А?
– Да так… Давай спать, в самом деле.
– Дава-ай…
Игорь поднялся, подошел к печке. Приготовил чай. Заглянул в топку, где догорали дровишки. Закурил, прошелся до стола и обратно.
– Слушай! – позвала, почти воскликнула гостья. – Бросай ты дурить, пожалуйста! Поехали домой, а? Месяц бы, два, а то ведь столько… Не надоело?… Зачем? – я вот все понять не могу. Жила и как-то не верила. Женька рассказывал, ну, думаю, уехал и уехал, а теперь… Ты только посмотри, как ты здесь… Язык не поворачивается это жизнью назвать. Бред какой-то… Полосатик… Смертную казнь у нас отменяют, кстати, так что живи. Поехали, Игорь! Пива купим, к Женьке завалимся, вот он рад будет… Ну, Игорь, правда…
– Нет, – почти сразу же ответил он, – не поеду. Никуда я больше не поеду. Мне здесь хорошо. Хм, ну, не хорошо, но там еще хуже. Гаже. И не хочу я никого видеть… Ребята другими стали, да и всё… Что Женька? Над картинами своими смеется, говорит, что обычное детство было, теперь сгущенкой торгует, в милиционеры собрался. Андрей из гитариста в охранника превратился. И что? И я тоже должен?
– Можно попытаться совместить как-нибудь. Люди не только тем, что им нравится, занимаются. Главное – цель поставить. У них, может, действительно детство, а ты докажи, что у тебя – всерьез. Вот так-то, конечно, легко в избенке прятаться… Окно одеялом забил и рад… А ладно, это как в песок, кажется, все слова…
Пока она говорила, Игорь переставил табуретку к печке. Налил из чайника заварку в большую, до черноты закопченную чашку, добавил кипятку. Шумно, с удовольствием, хлебнул. Посидел, размышляя, несколько раз хотел что-то сказать, но осекался, и все же не выдержал:
– Марина, я понимаю, представляю, как со стороны выгляжу. Но, честное слово, не могу… Нет, я пытался. И этой осенью даже пытался. Съездил, хм, в Новосибирск. Об этом не знает никто, даже Женька, да и не надо… Куриц перенес соседу, корму на них дал, дом запер и поехал. Даже не в сам Новосиб, а в Академгородок. Просто погулять, подумать, может, понять… Деньги были как раз, картошку хорошо продал. И вот решил… Знаешь ведь, что такое Академгородок. Раньше столько раз там бывал – как будто в рай попадал. Сосны эти, покой, тишина какая-то мудрая, белки ручные. И люди другие совсем… На остановках очередь в автобус, без толкотни заходят, интеллигентно… Перед армией я там неделю прожил, комнату снял в общежитии геологов, и действительно – как в раю. И вот повторить захотелось… – Игорь собрался закурить, но спичка сломалась о коробок, и сигарета упала на пол, он ее не поднял. – Ну, доехал на поезде до Новосиба, пересел на электричку. Но еще на вокзале… Стоят женщины такими шеренгами возле прохода на перрон, в руках колбаса, батоны, рыба всякая – продают в дорогу, короче, а их милицейский «уазик» разгоняет. Ездит так кругами по площади и разбивает эти шеренги. Я где-то с час наблюдал… «Уазик» медленно так катит, женщины поднимают сумки, расходятся, пропускают его и снова строятся. И так бесконечно, одно и то же. У меня крыша поехала, а женщинам этим как, да и ментам… Ну, думаю, ничего, это только вокзал… Сел в электричку. Вокруг люди беседуют умными, поставленными голосами. Баритоны, басы, что там еще бывает… Но если прислушаться… Кто-то в какое-то консульство ездил, а визы до сих пор нет, кому-то радио отрубили за неуплату, кто-то с сыном судится из-за квартиры… Вообще-то пусть, это везде, но от них слышать… Их же, академовских, сразу видно, они особые, как какая-то особая каста… И тут еще… Сначала молодой мужчина с пачкой газет, и тоже умным, академовским таким голосом: «Уважаемые пассажиры! Вашему вниманию…» И газеты – «Спид-инфо», «Мегаполис-экспресс», «Мистер Икс». В номере то-то и то-то… И видно, что он доцент какой-нибудь или еще вроде того. Очёчки, берет, бородка такая… И видно, ему самому противно, но делает вид. А эти – берут, листают, читают… Потом женщина, и тоже: «Мегаполис», «Спид-инфо», «Комсомолка». Рассказывает содержание, кто там с кем поженился, развелся, как удержать мужа, как Лариса Долина в Америку съездила. Рассказывает, как лекцию читает, идет по проходу, газеты так удобно на руке веером… В общем, я на ближайшей станции выскочил, приехал обратно на вокзал и скорей сюда. К деревне когда подходил, тепло стало так, до ворот, хм, бегом бежал… Нет, Марина, я – здесь. Правда.
«Елтышевы» – семейный эпос Романа Сенчина. Страшный и абсолютно реальный мир, в который попадает семья Елтышевых, – это мир современной российской деревни. Нет, не той деревни, куда принято ездить на уик-энд из больших мегаполисов – пожарить шашлыки и попеть под караоке. А самой настоящей деревни, древней, как сама Россия: без дорог, без лекарств, без удобств и средств к существованию. Деревни, где лишний рот страшнее болезни и за вязанку дров зимой можно поплатиться жизнью. Люди очень быстро теряют человеческий облик, когда сталкиваются с необходимостью выживать.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
В новой книге Романа Сенчина две повести – «У моря» и «Русская зима». Обе почти неприкрыто автобиографичны. Герой Сенчина – всегда человек рефлексии, человек-самоанализ, будь он мужчиной или женщиной (в центре повести «Русская зима» – девушка, популярный драматург). Как добиться покоя, счастья и «правильности», живя в дисбалансе между мучительным бытом и сомневающейся душой? Проза Сенчина продолжает традицию русской классики: думать, вспоминать, беспокоиться и любить. «Повести объединяет попытка героев изменить свою жизнь, убежать от прошлого.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», «Информация», многих сборников короткой прозы. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер». Слом, сбой в «системе жизни» случается в каждой истории, вошедшей в новую книгу Романа Сенчина. Остросоциальный роман «Елтышевы» о распаде семьи признан одним из самых важных высказываний в прозе последнего десятилетия. В повестях и рассказах цикла «Срыв» жизнь героев делится на до и после, реальность предлагает пройти испытания, которые обнажат темные стороны человеческой души и заставят взглянуть по-другому на мир и на себя.
В новом сборнике известный писатель-реалист Роман Сенчин открывается с неожиданной стороны – в книгу включены несколько сюрреалистических рассказов, герои которых путешествуют по времени, перевоплощаются в исторических личностей, проваливаются в собственные фантазии. В остальном же все привычно – Оля ждет из тюрьмы мужа Сережу и беременеет от Вити, писатель Гущин везет благотворительную помощь голодающему Донбассу, талантливый музыкант обреченно спивается, а у Зои Сергеевны из палисадника воруют елку.
Серия «Перемены к лучшему» — это сборники реальных позитивных историй из жизни современных писателей. Забыть свою первую любовь невозможно. Была ли она счастливой или несчастной, разделенной или обреченной на непонимание, это чувство навсегда останется в сердце каждого человека, так или иначе повлияв на всю его дальнейшую жизнь. Рассказы из этого сборника совершенно разные — романтичные, грустные, смешные, откровенные… они не оставят равнодушным никого.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.