В неверном свете - [81]
Когда они свернули, наконец, на Вёртштрассе, раздался почти спокойный голос Лейдига:
— Вот, по-моему, стоит ее машина. HD — для тяжелого режима езды.
Больше никаких пенсионеров, никаких прохожих. Лишь кое-где за окнами старых кирпичных домов угадывались боязливо мелькающие тени. Полицейские еще успели увидеть, как самые медлительные из жителей гасили огни. Что-то уже произошло, но что?
Дом для иммигрантов резко выделялся среди прочих. Бетонные этажи, наружные лестницы, наверняка самая низкая плата. Газон перед домом заменяли две огромные кучи хлама, в которых Тойер, чье восприятие от нервного напряжения сузилось до диаметра мишени, разглядел новый матрас.
Из дома слышались крики. Полицейские вытащили оружие. Ильдирим пыталась нащупать в сумочке газовый баллончик, но схватила антиастматический кортизон.
Из окна соседнего дома кто-то крикнул старческой фистулой, что там, у иностранцев, кто-то стрелял.
— Только в крайнем случае, — тихо предупредил Тойер и в отчаянии снял пистолет с предохранителя — впервые за тридцать лет.
Дверь была лишь притворена. Лестничный колодец скорее напоминал запущенный гараж, чем человеческое жилье. Навстречу выбежал, маленький мальчишка, застыл на секунду, уставившись на оружие, и с воплем бросился прочь.
— Мы из полиции! — проревел Тойер. — Мы идем на помощь.
Они бессмысленно торопились наверх, не зная толком, где должны искать, но людям инстинктивно всегда хочется быть наверху, а не внизу. Несколько подростков бежали к ним по одному из наружных коридоров. С ножами. Больше сквозь грязную стеклянную дверь ничего нельзя было разобрать.
— Полиция! — нестройно крикнули Тойер и его люди. — Успокойтесь!
Двое повернули, но один, с глазами, будто теннисные мячи, распахнул дверь и занес свой кинжал, старинный, как у мадам Баттерфляй.
— Ведь ему нет и семнадцати, — участливо пробормотал Хафнер и вырубил мальчишку.
Внезапно на лестнице вспыхнуло пламя.
— Они бросают вниз горящую туалетную бумагу! — закричал Лейдиг и оттащил Ильдирим в сторону; если не считать семейных уз, это оказался до сей поры его самый энергичный контакт с противоположным полом.
— Вообще-то что вы здесь делаете? — набросился Тойер на прокурора. — Вам следовало остаться в машине.
В душе Ильдирим согласилась с ним, но дерзко показала язык.
Безумие делало порой странные паузы, но почему бы безумию и не быть странным?
Штерн огляделся в бетонном колодце:
— Если мы тут начнем стрелять, нас прикончат собственные пули.
Сверху кто-то отдавал команды, спокойно, но решительно. Потом раздались шаги, много шагов, медленных и твердых, почти военных.
— Теперь они шутить не станут, — тихо пробормотал Тойер и ужасно испугался.
К ним подошли, по меньшей мере, двадцать мужчин. Было видно, что они к подобным ситуациям привыкли больше, чем та пятерка, которая почти с мольбой собиралась объяснить им цель своей миссии. Слуги государства отступили на наружную площадку.
— Почему оружие? У полиции оружие и форма. Вы хулиганы. Наци? Ты не полиция. — Пожилой мужчина, говоривший твердым голосом, стоял в первом ряду.
— Криминальная полиция никогда не носит форму, — с жаром сообщил Лейдиг, — к оружию это не…
— Господи, не читай ему лекцию, — прошипел его шеф.
— Кто-то стрелять. Где теперь? — спросил старик.
— Это мы и хотим знать! Где женщина? — с отчаяньем воскликнул Тойер.
Во время этого напряженного разговора Ильдирим перегнулась через перила, чтобы прикинуть, можно ли спрыгнуть в случае чего.
— Она там внизу, — прохрипела девушка, борясь с надвигавшимся приступом астмы. — С уборщицей.
Тойер подошел к старику. Встреть он его где-нибудь на улице, то, возможно, и спросил бы, не помочь ли ему нести сумку.
— Плохая баба! — в отчаянии крикнул он и потыкал пальцем вниз.
Лицо старика побагровело.
— Баба умер. Босния. Нике баба. Серб убить баба, ты мудак! — Он пролаял приказ, и все оружие направилось на пятерых полицейских, которые теперь по-детски прижались друг к другу.
— Вам нельзя носить оружие, это незаконно! — прохрипела Ильдирим. — Идиоты, выучите немецкий!
Тойер схватил прокурора за плечи и потряс словно яблоню.
— Хорошая баба! — крикнул он. — Там внизу — плохая баба!
Один из мужчин сказал что-то старику, и лицо того снова приобрело человеческий цвет.
— Может, он наконец-то сообразит? — шепнул Лейдиг. — Я, честно, не хочу умирать.
Сербы немного отошли в нерешительности, свои пугачи они опустили вниз, словно увядшие цветы.
— Боже, что теперь творится в лестничном колодце! — простонал Тойер.
Все полыхало. Огонь перекинулся на кучу мусора. Все, кто еще за считанные секунды до этого готов был открыть бессмысленную пальбу, притихли и смотрели вниз.
— Картину! Немедленно! — раздался внизу голос профессорши. — Или я буду стрелять. Только уже не в воздух. Отдай картину, глупая корова!
— Картина Зундерманн. — Голос уборщицы звучал твердо. — Ты никс картина. Мой сын тебя убить.
Водосточная труба проходила в добром метре от края балкона. Метр пустоты — это много, но Хафнер все-таки прыгнул и ухватился за жестяной водосток. Увы, труба в тот же момент отошла от стены и качнулась под тяжестью обнимавшего ее храброго полицейского.
Под стеной Гейдельбергского замка найдена мертвой юная Роня Дан. Через день разбивается, выпав из окна собственного дома, местный пастор. В кармане покойного обнаруживается адресованная ему Роней записка, содержание которой позволяет предположить, что девушка была от него беременна. Начальник отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманн выдвигает свою версию происшедшего: пастор, убив шантажировавшую его девушку, не вынес мук совести и покончил с собой. Дело закрывается. Однако чутье подсказывает гаупткомиссару Тойеру, что настоящий убийца жив.
В Гейдельберге выстрелом в лицо убит мужчина. Через несколько дней происходит еще одно, очень похожее преступление. Подозрение падает на городского сумасшедшего по кличке Плазма, но он бесследно исчезает. У начальника отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманна виновность Плазмы сомнений не вызывает, однако гаупткомиссару Тойеру не нравится это слишком очевидное решение. У него и его группы есть и другие версии. Выясняется, что оба убитых были любовниками одной и той же женщины, и вряд ли это можно счесть простым совпадением.
Во рву обезьянника гейдельбергского зоопарка находят тело подростка — четырнадцатилетнего Анатолия. Случай кажется ясным: мальчишка ночью пролез сквозь дыру в ограде и стал жертвой агрессивного самца гориллы, испуганного вторжением на его территорию. Однако гаупткомиссар Тойер, доверяясь своему чутью, не спешит закрыть дело, хотя у него нет ничего, кроме смутных подозрений. Некоторое время спустя в обезьяннике обнаруживают еще один труп — юноши-цыгана. Если свидетели не отыщутся, Тойеру придется впервые в истории юриспруденции допрашивать гориллу.
Главный герой романа «Наган и плаха» хорошо знаком читателю по книге «Красные пинкертоны». Начальник уголовного розыска Турин продолжает борьбу с бандитами. Однако появляются новые проблемы: на город обрушивается наводнение, более того, активная деятельность нэпманов, подорвавших взятками нормальную работу рыбопромышленников Астрахани, не остаётся без внимания высших органов НКВД. Нарком Яго́да даёт команду арестовать виновных и привлечь к ответственности за антисоветскую деятельность. Назревает знаменитое дело «Астраханщина», грозовые тучи сгущаются и над Туриным…
Уважаемый читатель! Автор сборника рассказов и повестей "Подлость плюс" начинал работать ещё в Советской милиции, а заканчивал в другой стране и при другом строе. Всё, что поведано в этой книге, имеет реальную основу. А основными героями здесь выступают милицейские следователи и начальники, участковые и оперативники, которые в подлое такое время не ходили под бандитами и не плясали под их дудку. Именно эти люди, на мой субъективный взгляд, не допустили массовой резни в России. А спасти её от разграбления — были просто не в состоянии.
В мексиканском городе Паракуана зверски убит молодой журналист Бернардо Бланко. Следствие ведет продажный детектив Чавез, и он уже схватил подозреваемого. Но шеф полиции не доволен результатами его работы, он поручает это дело единственному честному детективу городской полиции Рамону Кабрере. Кабрера выясняет, что перед смертью Бланко занимался расследованием серии жутких убийств детей, происшедших много лет назад. Идя по следам журналиста, Кабрера понимает, что он на верном пути, но тут на него начинается охота…
Первый роман трилогии о марсельском инспекторе полиции Фабио Монтале.Когда-то они были друзьями, мальчишками, выросшими в криминальных кварталах Марселя — Маню, Уго и Фабио.Теперь Маню убит, а Уго возвращается в Марсель, чтобы отомстить за смерть друга главе местного мафиозного клана, и сам погибает. А Фабио, ставший полицейским, начинает расследование…Кто убил Маню? Кто расправился с Уго? Кто зверски убил подругу Фабио красавицу-цыганку Лейлу? Кто является подлинным хозяином города?И, чтобы найти истину, инспектору Фабио Монтале придется преодолеть сопротивление мафии, коррумпированных коллег, продажных политиканов, хладнокровных убийц и националистов-экстремистов.
В Москве происходит серия убийств, совершенных одним и тем же лицом. В ходе следствия, которое возглавляет А. Б. Турецкий, выясняется, что все убийства касаются уголовного мира и направляет их какая-то тайная организация. Бригада следователей находит убийцу, но…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.