В неверном свете - [79]
Сияющий Хеккер сидел за столом между полицейскими и Ильдирим.
До сей поры разговор не выходил за рамки взаимных уколов. Хеккер подыскивал все новые выражения, чтобы дать понять, что он не привык, когда его просто вышвыривают пинком из работы, в которую он добровольно вложил свои знания специалиста.
— Может, тогда вам следовало бы отказаться от слишком тесного контакта с лицами женского пола в таких рабочих группах? Ведь у вас есть семья, или я ошибаюсь? — сказал Тойер.
— Если такого контакта добиваются… — Хеккер улыбнулся опущенными уголками рта и мило свел брови, напомнив стеклоочиститель старого образца. — Далее, поскольку вы намекаете на мой брак, — я не вижу противоречия между законной заботой о потомстве и откровенной склонностью к эротике.
Хафнер злобно растерзал картонную подставку под пивной стакан.
— О'кей, доктор Хеккер. — Лицо Ильдйрим заострилось, словно вафельный рожок. — Вы наплели господину Тойеру по телефону, что собираетесь нам сообщить нечто такое, что нас заинтересует. Что именно? После этого мы попрощаемся с вами.
— Ну, я и так долго не задержусь в этой компании, — засмеялся Хеккер, но нараставшая к нему ненависть не была ему так уж безразлична. Его уши покраснели. — Господин Зельтманн оказал мне любезность и рассказал о некоторых дальнейших шагах расследования — если их можно назвать шагами. Мне уже ясно, что это не все. Но тем не менее мелкие душонки наверняка окопались за своими инструкциями… Вот я и подумал, а не рассказать ли мне старушке Обердорф, какую картину она признала подлинником. Я получил от этого удовольствие.
— Как вы сказали? — Тойер сначала отказывался понять смысл сказанного. — Где вы были?
— Я был у Обердорф и хорошенько врезал ей по слоновьим ушам, рассказав про зимний свет. Вот уж никогда бы не подумал, что она еще ничего не знает. Но это было поистине замечательно.
— Вы отомстили за какую-то там критику вашего реферата сто лет назад… — простонал Тойер. — Ах этот Зельтманн, этот идиот… Господи, что она теперь делает? Ведь она уже знает, что ей конец… Счет! — заревел он. — Быстро платим! Надо ехать!
В общей суете ничего не понимавший Хеккер крикнул, что это еще не все. Она, мол, его поняла и завтра явится в полицию.
— Понимаете? — крикнул он, снова надуваясь от гордости. — Мне нужен был разговор, чтобы поквитаться с ней. Разговор! Когда она услыхала, что у Зундерманна была связь с Вилли…
— Что? — вне себя от ужаса воскликнул Тойер. — Она и это знает? Ребята, скорей туда. Проклятье, если она теперь пойдет вразнос…
Хафнер приблизил к Хеккеру горящее ненавистью лицо:
— Ты… ты…
— В чем дело? Мало того, что вы жалкие ничтожества, но еще и грубые!
Лейдиг потащил Хафнера к двери.
— Оставь этого говнюка. Вернер сейчас подгонит машину…
Через несколько минут они уже подъезжали к дому профессорши. Штерн соблюдал правила движения с пунктуальностью сицилийского пьяницы.
— Когда мы приедем, будьте осторожней, — предупредил Тойер по дороге.
Разумеется, он первым выскочил из автомобиля, забыв про осторожность.
— Все темно! — взревел он и остановился. Бежавшие следом подчиненные наткнулись на него. — Гараж открыт. Она уехала. Скорей в Неккарау. Сейчас она там придушит Зундерманна.
16
По дороге Тойер с нараставшим отчаяньем созванивался с коллегами из Мангейма. Когда Штерн свернул на улицу, где жил Зундерманн, у подъезда стояли четверо патрульных полицейских.
Старшего гаупткомиссара била паническая дрожь, когда он со своей группой подходил к двери.
— Здесь он меня убил, — простонал он. — Здесь он меня убил. Уже три недели, как я умер…
— Бросьте, вы вовсе не умерли, — с материнской заботой сказала Ильдирим и дала ему подзатыльник. Помогло.
— Ну и что здесь творится? — приветствовал их один из четверки с возмутительной небрежностью.
— Мы полагаем, что там внутри совершено убийство или совершается сейчас, — взволнованно сообщил Тойер. — Я Тойер, старший гаупткомиссар криминальной полиции…
Из мангеймских сотрудников никто не счел нужным представиться. Маленький толстяк, который даже ночью не расставался со своими пилотными темными очками, кивнул на Ильдирим:
— Что тут забыла турецкая баба?
— Это прокурор, фрау Ильдирим, ведет с нами следствие, — прорычал Тойер.
— Ага. Прокурорша, — повторил Ленивый. — В Турции такие тоже прогуливаются с полицией?
— Что такое? — вскипел Хафнер. — Схлопотать захотели? Лейдиг, Штерн, они нарываются! Мы…
Тойер между тем нажимал на кнопку звонка
— Проклятье! Нам надо войти!
Старуха с цокольного этажа высунулась из своего окна.
— Опять вы? Что вы все время шумите? Наверху в доме грохот, тут, у двери, крики…
— Извините, — чинно сказал Штерн, подтянулся на ее подоконнике и оказался в доме, респектабельно перемахнув через седой пучок дамы.
— Так нельзя! — заявил один из патрульных, который еще ничего не сказал и выглядел так, словно он к тому же ничего и не думал.
Штерн открыл дверь. Они бросились наверх. Дверь Зундерманна была заперта, но недолго, вскоре Хафнер со стоном лежал в обломках резопала.
Лейдиг увидел все первым:
— Лица нет.
Там, где прежде сияла улыбка красивого раскованного студента Даниэля Зундерманна, теперь был кровавый ком мяса. Один уцелевший глаз глядел, словно забытый, с сохранившегося островка лица. На месте другого глаза была лишь темная кровь, скопившаяся в глазнице. Но парень был еще жив.
Под стеной Гейдельбергского замка найдена мертвой юная Роня Дан. Через день разбивается, выпав из окна собственного дома, местный пастор. В кармане покойного обнаруживается адресованная ему Роней записка, содержание которой позволяет предположить, что девушка была от него беременна. Начальник отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманн выдвигает свою версию происшедшего: пастор, убив шантажировавшую его девушку, не вынес мук совести и покончил с собой. Дело закрывается. Однако чутье подсказывает гаупткомиссару Тойеру, что настоящий убийца жив.
В Гейдельберге выстрелом в лицо убит мужчина. Через несколько дней происходит еще одно, очень похожее преступление. Подозрение падает на городского сумасшедшего по кличке Плазма, но он бесследно исчезает. У начальника отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманна виновность Плазмы сомнений не вызывает, однако гаупткомиссару Тойеру не нравится это слишком очевидное решение. У него и его группы есть и другие версии. Выясняется, что оба убитых были любовниками одной и той же женщины, и вряд ли это можно счесть простым совпадением.
Во рву обезьянника гейдельбергского зоопарка находят тело подростка — четырнадцатилетнего Анатолия. Случай кажется ясным: мальчишка ночью пролез сквозь дыру в ограде и стал жертвой агрессивного самца гориллы, испуганного вторжением на его территорию. Однако гаупткомиссар Тойер, доверяясь своему чутью, не спешит закрыть дело, хотя у него нет ничего, кроме смутных подозрений. Некоторое время спустя в обезьяннике обнаруживают еще один труп — юноши-цыгана. Если свидетели не отыщутся, Тойеру придется впервые в истории юриспруденции допрашивать гориллу.
Небольшой прибрежный городок Бродчёрч потрясла трагедия – одиннадцатилетнего Дэнни Латимера нашли задушенным на пляже. Детективы Алек Харди и Элли Миллер намерены вычислить убийцу во что бы то ни стало. Но расследование дает поразительные результаты – один за другим под подозрение попадают самые добропорядочные горожане! У каждого из этих благопристойных людей, оказывается, есть свой скелет в шкафу. Когда тайна перестанет быть тайной, городок содрогнется…
Главный герой романа «Наган и плаха» хорошо знаком читателю по книге «Красные пинкертоны». Начальник уголовного розыска Турин продолжает борьбу с бандитами. Однако появляются новые проблемы: на город обрушивается наводнение, более того, активная деятельность нэпманов, подорвавших взятками нормальную работу рыбопромышленников Астрахани, не остаётся без внимания высших органов НКВД. Нарком Яго́да даёт команду арестовать виновных и привлечь к ответственности за антисоветскую деятельность. Назревает знаменитое дело «Астраханщина», грозовые тучи сгущаются и над Туриным…
Уважаемый читатель! Автор сборника рассказов и повестей "Подлость плюс" начинал работать ещё в Советской милиции, а заканчивал в другой стране и при другом строе. Всё, что поведано в этой книге, имеет реальную основу. А основными героями здесь выступают милицейские следователи и начальники, участковые и оперативники, которые в подлое такое время не ходили под бандитами и не плясали под их дудку. Именно эти люди, на мой субъективный взгляд, не допустили массовой резни в России. А спасти её от разграбления — были просто не в состоянии.
В мексиканском городе Паракуана зверски убит молодой журналист Бернардо Бланко. Следствие ведет продажный детектив Чавез, и он уже схватил подозреваемого. Но шеф полиции не доволен результатами его работы, он поручает это дело единственному честному детективу городской полиции Рамону Кабрере. Кабрера выясняет, что перед смертью Бланко занимался расследованием серии жутких убийств детей, происшедших много лет назад. Идя по следам журналиста, Кабрера понимает, что он на верном пути, но тут на него начинается охота…
Первый роман трилогии о марсельском инспекторе полиции Фабио Монтале.Когда-то они были друзьями, мальчишками, выросшими в криминальных кварталах Марселя — Маню, Уго и Фабио.Теперь Маню убит, а Уго возвращается в Марсель, чтобы отомстить за смерть друга главе местного мафиозного клана, и сам погибает. А Фабио, ставший полицейским, начинает расследование…Кто убил Маню? Кто расправился с Уго? Кто зверски убил подругу Фабио красавицу-цыганку Лейлу? Кто является подлинным хозяином города?И, чтобы найти истину, инспектору Фабио Монтале придется преодолеть сопротивление мафии, коррумпированных коллег, продажных политиканов, хладнокровных убийц и националистов-экстремистов.
В Москве происходит серия убийств, совершенных одним и тем же лицом. В ходе следствия, которое возглавляет А. Б. Турецкий, выясняется, что все убийства касаются уголовного мира и направляет их какая-то тайная организация. Бригада следователей находит убийцу, но…