В неверном свете - [54]

— Параллели можно увидеть всегда, — поневоле признал Тойер, — но они пересекаются в бесконечности. Вспомните сравнение с пазлом, которое сделал обер-прокурор.

Зельтманн почти кричал, несмотря на застывшую на лице масленую гримасу, изображавшую улыбку:

— Теперь мы просим вас покинуть зал! Мы должны продолжать работу. Мы непременно будет держать вас в курсе, да. Цитирую наш предвыборный лозунг: «Мы несем вам безопасность»…

Среди представителей СМИ назревало явное недовольство.

Тойер сообразил, что озабоченную общественность не успокаивают скудными воспоминаниями об уроках математики в средней школе, и всем сердцем согласился с этим.

— Неврологическая клиника тоже хороша, — негодовал потеющий Вернц. — Хотят сварить яйца, которые курица еще не снесла. Существует же еще в этой стране понятие о врачебной тайне!

— Мой коллега не врач, — насмешливо парировал Риш. — Существует еще и обязанность властей предоставлять информацию. Не исключено, что некоторых жертв можно было бы избежать, если бы граждане знали, что в городе орудует убийца.

— Пресс-конференция закончена! Прошу покинуть зал! — хватая ртом воздух, объявил Зельтманн.

Журналисты начали расходиться. Взгляд Тойера упал на экзотического типа в их рядах; казалось, тот никуда не торопился. Интересно, что делает японец среди местных репортеров? Или он китаец?

— Мой дорогой Дункан, — Вернц жестом сожаления раскинул руки, словно ему приходилось отказывать приговоренному к гильотине в последней просьбе о помиловании, — публичная часть нашего мероприятия подошла к концу, весьма сожалею, но я вынужден исключить вас из дальнейшего обсуждения… Злое требование, злое, но в этом городе в настоящее время творятся еще и злые дела…

Дункан понимающе закивал и, как бы изображая объятие, положил руку на рыхлое бедро своего визави.

— Мы работаем весьма профессионально, — сокрушался Вернц, — но во время сложного расследования случаются моменты творческого хаоса.

— О, так бывает во всем мире, — чинно подтвердил Дункан.

Хаос повсюду, но только не у него. Он отличается от всех.

В Сингапуре он купил маленький прибор. Достаточно его включить, и тот посылает в наушник звук исключительного качества. При необходимости все можно записать на любой носитель информации, но он в этом не нуждается, он запоминает то, что хочет, потому что и забывает то, что хочет.

Нелегко ему было обнять этого кретина, зато в это время он выполнил великолепный маневр — сунул в его карман узкий прибор. Если же кретин схватится за свой карман, он обнаружит его, Дункана, портсигар. По ошибке сунул, какая неловкость, поскорей вернуть, спасибо. Он от души веселится, слушая через крошечный наушник дурацкие диспуты.

Без прессы Тойеру, на его взгляд, удалось немного лучше сформулировать свои соображения, но это мало помогло.

— Это и есть ваши факты? Это — ваши факты? — орал Зельтманн.

Вернц отвернулся от Ильдирим, отвернулся душой и телом, и, будь у него возможность, он схватил бы ее и посадил под арест.

— Я отыскал Ратцера. — Комиссар качнулся, пришлось схватиться за край стола.

— И позволили ему выпрыгнуть из окна! — В ярости директора полиции было что-то почти достойное уважения.

— Его личная точка Омеги… Он мог бы разбить себе череп в камере или повеситься на собственных штанах, к этому все шло… Но его точка Сигмы… Вообще-то, на мой взгляд, он не хотел умереть…

— Может, точка Г? — издевался между тем Вернц.

— Нам, наконец, нужно поместить снимок Вилли в газете или, еще лучше, показать по телевизору. — Тойер чувствовал, как тают силы. Но его ребята все-таки хранили ему верность, они встали рядом с ним и страдали (Хафнер). Начальство все еще сидело на нелепом подиуме, за ним наблюдали из поредевших рядов уязвленные, но все же сгоравшие от любопытства коллеги.

— Я вызываю прессу, так как думаю, что назревает сенсация, а вы, господин Тойер, нашли всего лишь картинку в газете и жилье на Флорингассе. Да, согласен, еще и человека, объявленного в розыск, но ведь искать его должны были, конечно, не вы. Это было единственное хорошее в ваших беспомощных фортелях, но и то — пойманный человек разбился почти до смерти. Так или нет, коллега Хафнер?

— Так, — простонал Хафнер. — Пожалуйста, говорите немного тише.

— Я не вижу ни малейших оснований говорить тихо! — заревел Зельтманн. — Я тут разговариваю с вами, а мне следовало бы привлечь вас к ответственности и арестовать!

— Ну так арестуйте! — крикнул Тойер. — Полицейских в зале достаточно.

— В самом деле, у нас достаточно способных работников. Я забираю у вас дело. Я все у вас забираю. Я лишаю вас всех полномочий. Все, хватит!

— Так не годится, — заявил Вернц и подпер голову руками. — Что же, мы разыграли перед стаей журналистов комедию, а в понедельник расскажем им, что уже передумали. Хотя бы неделю эти люди, — он бросил на Ильдирим взгляд, означавший, что она, конечно, больше не существует для него как отдельная личность, — должны официально участвовать в дальнейшей работе.

— Боюсь, что вы правы. — Зельтманн погрузился в раздумье. — Я еще вчера вечером передал вам материалы по делу о том мертвом парне. Почему вы хотя бы не прочли их? Тойер, почему?