В неверном свете - [42]

Хорнунг вытащила из старого комода, из-под каких-то каталогов, телефонную книгу.

— Ты тратишь столько денег на такси, что давно мог бы купить машину.

— У меня есть машина, — гордо сообщил Тойер. — Она стоит во дворе дома, где я живу.

— Верно, — вспомнила Хорнунг и взялась за телефон. — Пожалуй, нам надо чаще видеться, курить и ездить на машине.

9

Непрактичный старший гаупткомиссар, его группа и молодая сотрудница прокуратуры со своей подопечной сидели вместе, как беженцы с театра военных действий, которые вновь и вновь меланхолически мысленно подсчитывают разоренное имущество тратят все силы на то, чтобы переносить холод мироздания.

В действительности же им пришлось переносить не космический холод, а всего лишь примерно двадцать пятое начало зимы в эту весну. Сильный ветер обрушился на долину Неккара и к вечеру стих. Серое небо и предупреждения о гололеде на местных радиостанциях. В действительности, же никто из собравшихся не потерял особых богатств. Лишь Хафнер упрямо держался за постоянно падающие акции какой-то сомнительной компании. В действительности они сидели отнюдь не на железнодорожном вокзале и не в портовом кабачке или другом месте, где обычно сидят бездомные, а в индийском ресторане на Кеттенгассе. Бабетте неожиданно захотелось поесть именно там, а у Ильдирим была нечиста совесть из-за забытого утреннего завтрака и из-за того, что через два часа ей придется оставить девочку одну. Странный выбор места усугублялся еще тем, что прямо рядом с домом Ильдирим и Бабетты был большой индийский ресторан, но девчушку он не устраивал. Она захотела пойти именно в ее «мечту», и та находилась именно на Кеттенгассе.

Но этого мало: они все-таки были беженцами. В каком-то смысле даже дезертирами. Прошлой ночью был убит молодой парень, посреди Старого города. И на этот раз в ограниченном мозгу Зельтманна проскочила искра активности: все руководители отделов были с самого утра приглашены на заседание, отсутствовал без уважительной причины лишь господин Тойер. Стали его разыскивать и обнаружили, что никто из его сотрудников на работу не явился.

— Скажи еще раз, чтобы я поверил, — пробурчал Хафнер. В ресторане, декорированном по-восточному пышно, он заказал жареный картофель «помм фри», отговорившись тем, что это для девочки. Правда, Бабетта с довольным чавканьем съела неострое карри из курицы, и кельнер, который напомнил Тойеру мексиканца из «Счастливчика Люка» и поэтому лишь забавлял его, снова начал зло поглядывать в их сторону.

— Моя мамочка выкинула новый фокус, — простонал Лейдиг. — В Салоне красоты, пока ей делали педикюр, она воспользовалась моим служебным телефоном. Я как раз отлучился в туалет. Поскольку я до этого листал журнал «Бунте», маме понравилась мысль — сообщить господину Зельтманну, что я читаю порножурналы, чтобы он надрал мне уши. Доволен? — обратился он к Хафнеру.

— Очень, — отозвался Хафнер. — Картофель прима.

— Нет никакого смысла нам мучиться. — Тойер уставился в свой бокал с красным вином. — Ничего не имеет смысла, в том числе и наши мучения.

— Теперь вы что-нибудь будете заказывать? — Сверкая глазами, кельнер подошел к столику.

— «Помм фри», — тихо сказал Тойер и погладил маленького деревянного слоника в стенной нише. — Я тоже хочу «помм фри».

— Мы все-таки ресторан с индийской спецификой, — язвительно возразил официант.

— Тогда принесите мне еще миску риса, — буркнул Тойер с тайным удовольствием. — Я оплачу его и выброшу потом на Марктплац в лицо первым двум несчастным, которые заключают со своими адвокатами союз на всю жизнь.

— Мы из полиции, — смущенно сообщил Лейдиг и показал свой жетон.

Официант удалился, качая головой.

Бабетта хихикнула.

— Что ты нашла смешного? — раздраженно спросил Штерн.

— По-моему, вы веселые, — просияла Бабетта. — Если бы я была преступником, я бы вас не боялась.

— Тесс, тише, — шепнула Ильдирим, стараясь не встретиться взглядом с мужчинами.

— Девочка слышит вещи, которые вовсе не для ее ушей, — возмутился Хафнер.

— Вы же сами попросили меня пойти с вами, — прошипела Ильдирим.

— Ничего страшного, — поддержал ее Тойер, знаком попросив еще красного вина. — Полиции при демократии скрывать нечего. У нас ведь демократия, или опять все перевернулось?

Около полудня Штерн прибыл в контору и с гордостью представил арестованного по делу об убийствах собак. После недолгой проверки тот был отпущен на все четыре стороны. Это был глухонемой владелец собаки, человек с безупречной репутацией.

— Просто он побежал прочь, когда я хотел его опросить, а собака лаяла как сумасшедшая, — сокрушался Штерн. Как всегда, он пил лишь «Радлер», чтобы сохранить способность производить потомство.

Тойер благожелательно кивнул.

— Зачем глухому собака? — возмутился Хафнер. — Ведь глухой — это не слепой, в конце концов.

Опозорившийся Штерн сбежал в свой кабинет, где его дожидалась Ильдирим, разгадав до конца начатый Тойером кроссворд. В это время позвонила Хорнунг. Около трех часов пополудни Хафнер был задержан в «Старом кузнеце» четырьмя крепкими подсобными рабочими из Восточной Европы за неуплату по счету — до прибытия вызванного наряда. Он забыл дома деньги. Это было бы еще ничего, но счет содержал четыре больших «пилза», два «оузо» и лежал теперь у Зельтманна.