В небе - пикировщики! - [26]
Окончательно наш полк возродился не в этой радости, а в печали- глубокой и гневной. Много лет минуло с тех пор, а Гартмашевка и поныне приводит меня в содрогание.
17 января 1943 года заместитель Командира 2-й эскадрильи капитан Константин Смирнов показал нам в штабе этот пункт на карте. Час назад он возвратился из успешного налета, и голос его звучал радостно.
- Круто пикируя,- говорил капитан,- наша девятка вывалилась из облаков прямо над целью. Удача редкая: бомбы легли по двум эшелонам, только что ставшим под разгрузку. Вот посмотрите...
Смирнов оторвал палец от точки на карте и, протянув три большие фотографии, добавил:
- Это старший лейтенант Николай Прохоров, мой штурман, снимал.
От еще не просохших фотоснимков как бы потянуло гарью. На одном снимке вдоль четких железнодорожных линий сквозь пелену дыма видна угластая рвань остовов сожженных вагонов; на втором их больше; на третьем - дымы запеленали цепочку железнодорожных цистерн, над которыми поблескивают языки пламени...
Через восемь дней благодаря стремительному продвижению войск нашего фронта, отогнавших Манштейна из Котельниково, 39-й полк оказался в Гартмашевке. Благополучно приземлили мы своих верных "Петляковых" на аэродром, лишь недавно покинутый гитлеровцами. На этот раз машины были перегружены не бомбами, а людьми и техническим имуществом: обстановка требовала немедленных действий прямо отсюда.
Первое, что приятно поразило на аэродроме в Гартмашевке,- это около сорока новеньких, готовых хоть сейчас к вылету фашистских самолетов. Они стояли в строгом порядке вблизи от взлетно-посадочной полосы. Противник бежал поспешно. Хваленые вояки побросали даже машины. Это результат удара советских танкистов, поддержавших наступление 1-й гвардейской армии.
Осмотрев фашистские самолеты, мы побывали на железнодорожной станции. Здесь тоже было чему порадоваться. Нашими налетами разметано шесть вражеских эшелонов. Состояние станционного хозяйства и подъездных путей позволяло суток за двое восстановить железнодорожный узел. Перед глазами как бы ожили снимки, показанные Костей Смирновым. Склады с продовольствием, военным имуществом, боеприпасами и даже с горючим остались нетронутыми.
В приподнятом настроении возвращались мы на аэродром. Хлопот предстояло не так уж много: вызвать саперов на станцию; столковаться с командованием о переброске в глубокий тыл фашистских самолетов; принять под охрану склады, передать командованию трофейный автотранспорт, отобрав все необходимые автомашины. Словом, с этой базы можно начинать боевую работу хоть завтра.
Бодро шагаем по полю, внимательно осматриваем взлетную полосу, оцениваем оборудование аэродрома. Возле одной стоянки задержались. И вдруг замечаю: группа летчиков, громко переговариваясь, гурьбой двинулась к краю аэродромного поля, на который как бы набегал из лощины лесок. Через минуту-другую голоса там сразу оборвались. Наступившая тишина чем-то обеспокоила. Я направился к летчикам и нашел их стоящими с обнаженными головами. Меня пропустили вперед. На ходу снимаю шлемофон.
Недавно выкопанный капонир едва припорошен снегом. Мгновение, другое - и в страшной неровности снега различаю жуткую картину: мужские, женские, детские трупы... У некоторых руки заломлены назад, и прикручены проволокой.
- Сколько же здесь замученных?!
Шепот лейтенанта С. Карманного кажется сейчас криком. Высокий, но сутулый, этот парень как-то сразу выпрямился, стал еще выше ростом.
Прибывший на днях в полк новый замполит майор Николай Сысоев стоял хмурый, о чем-то раздумывая. И вдруг сильно обнял Карманного, поправил сжатым в руках шлемофоном рассыпавшиеся по высокому лбу белокурые волосы и четко ответил:
- О том фашистского коменданта спросить надо.
- Надо!..- с надрывом выкрикнул Костя Смирнов.
Вдали показались люди. Оборванные и скорбные, медленно, как бы чего-то еще опасаясь, приближались они к нам. Майор Сысоев шагнул вперед и скорбно заговорил:
- Дорогие друзья, товарищи! Над этой могилой зверски замученных фашистами соотечественников поклянемся отомстить за гнусное поругание!
Так начался тот страшный, сам собой возникший митинг.
- Сто пятьдесят семь,- назвал кто-то цифру.- Сорок девять брошено на дно капонира заживо. Среди них три танкиста, задолго до подхода главных сил ворвавшиеся на станцию и ранеными взятые в плен.
Вместо того чтобы обороняться с воинским достоинством, гитлеровцы бросились на расправу с беззащитными, а затем бежали, побросав даже боевое оружие.
Гневно заговорил молодой боец из батальона аэродромного обеспечения комсомолец Иван Ткачев:
- Тяжело, товарищи!.. Страшный в моей жизни момент. Хочу поделиться большим горем, жгучей ненавистью к врагу-зверю... В Гартмашевке находилась моя семья: отец Петр Савельевич, мама моя, Анастасия Семеновна, меньшой брат Петя... До прихода фашистов жили счастливо. Соседи у нас были: семья Косоговых и семья Драчевых. Пятнадцать человек... Вчера я думал, пришел радостный для меня день - освобождена Гартмашевка. Страшно рассказывать, что я увидел сегодня... Пожарище да изувеченные трупы. Нет теперь у меня ни отца, ни матери, ни братишки... Уцелевшая соседка Драчева рассказала: "Прятались мои в погребе. Фашисты выволокли их оттуда, затащили в дом и стали расстреливать из автоматов. Раненых добивали прикладами. Стонавших, умирающих людей топтали тяжелыми сапогами, Девушек резали ножами. Прикладами разбивали головы младенцев..." Клянусь до последней капли крови мстить врагу!
"Масон" – роман, выстроенный по законам детективного жанра. Но в нем слишком много далеких от обыденного реализма "дрожжей", возбуждающих фантазию. Тема и манера письма обеспечивает экзистенциальный подход, то есть движение к истине через сугубо личные переживания героев, да и самого автора романа. Наука психология и, тем более реальное поведение людей, содержит слишком много непознанного, субъективного, загадочного – все это переплетается с мистикой и откровенной чертовщиной. Жанр произведения говорит сам за себя: повороты сюжета нестандартные и очень запутанные, насыщены историческими и житейскими аналогиями, аллегориями.
О трудной и противоречивой жизни врачей рассказывается в этой книге. В ней есть все: обыденное, трагическое, смешное, поучительное. Но интрига приключения присутствует везде, в нее поневоле втягиваются участники событий. К сожалению, не всегда благополучно заканчиваются приключения главных героев.
Первый день войны явился для автора этой книги днем рождения его как командира. Именно в этот день, окончив военное училище, он впервые надел форму лейтенанта. Высшей школой боевого мастерства, смелости и стойкости стал для него Сталинград. Отсюда И. И. Исаков, уже во главе стрелкового батальона, пошел на запад освобождать советскую землю от немецко-фашистских захватчиков. Его воспоминания, интересные, умные, с множеством живых подробностей ярко отражают этот путь. Они воссоздают обстановку военных лет, с большой душевной теплотой рисуют образы героев, рядом с которыми воевал автор.
Монография посвящена важнейшим вопросам оперативного искусства ВВС в период Великой Отечественной войны. На обширном документальном материале показывается роль наших Военyо-Воздушных Сил в борьбе против фашистской Германии и ее сателлитов, подробно освещается развитие и совершенствование форм и способов боевого применения авиационных объединений и соединений при выполнении разнообразных оперативно-стратегических задач. В книге подробно анализируются вопросы борьбы за господство в воздухе, применения авиации в наступательных и оборонительных операциях фронтов, организации и проведения самостоятельных воздушных операций, управления авиационными объединениями и соединениями и их взаимодействия с сухопутными войсками. Книга рассчитана на военных читателей, но представляет также интерес для всех интересующихся военной историей.
Желая возможно точнее воспроизвести подлинник настоящего труда, богатого иллюстрациями, Издательство размещает таковые соответственно тексту оригинала и приводит под рисунками и схемами полный перевод как надписей к ним, так и пояснений, сделанных в пределах иллюстраций.
История отечественной авиации в лицах. Фигуры высшего пилатажа, впервые освоенные русскими летчиками. Иллюстрировано архивными документами и фотографиями.
Евгений Андреевич Разин (Неклепаев) – военный историк, генерал-майор, долгие годы он был преподавателем Академии им. Фрунзе. В книге о битвах Древней Руси показаны крупнейшие сражения этого периода, начиная от первых походов русских князей до знаменитых сражений Александра Невского. В отличие от многих исследователей, которые просто пересказывают соответствующие военные кампании, Е.А. Разин рассматривает войну с разных ракурсов, уделяя особое внимание политике древнерусских княжеств, причинам военных действий, особенностям ведения войны в этот период.
В новом, возрожденном из руин Волгограде по улице Советской под номером 39 стоит обыкновенный четырехэтажный жилой дом, очень скромной довоенной архитектуры. Лишь символический образ воина-защитника и один из эпизодов обороны этого здания, изображенные рельефом на торцовой стене со стороны площади имени Ленина, выделяют его среди громадин, выросших после войны. Ниже, почти на всю ширину мемориальной стены, перечислены имена защитников этого дома. Им, моим боевым товарищам, я и посвящаю эту книгу.