В начале было воспитание - [105]
Чем же тогда объяснить, что, несмотря на все большее распространение знаний о психологии, две трети населения Германии выступают за телесные наказания? А что мы знаем об оставшейся одной трети? Сколько родителей избивают своих детей, прекрасно понимая, что этого делать нельзя? Сложившуюся ситуацию невозможно понять без учета следующих обстоятельств:
1. Для того, чтобы родители, издеваясь над детьми, эмоционально восприняли их ощущения, они должны сохранить в душе память о том, как тяжело было им в детстве переносить насилие. Но ведь им внушалось, что это вовсе не насилие, и было запрещено выражать свои чувства. Это означает, что родители не только могут, но иногда даже вынуждены бить и унижать своих детей, не замечая, что этим причиняют им боль.
2. Если человек, желающий быть честным с самим собой, не воспринимает сложившуюся в детстве ситуацию как трагическую, идеализируя своих родителей, ненависть, накопившаяся в подсознании, все равно найдет способ заявить о себе: развивается синдром навязчивого повторения. Такой человек по совершенно непонятным для него причинам будет создавать ситуации, в которых он будет мучить другого человека или же другой человек будет причинять ему боль. (У таких людей подсознательное желание причинить боль иногда сопровождается желанием испытать боль.)
3. Поскольку насилие над детьми, именуемое воспитанием, в обществе считается нормой, дети прекрасно подходят для того, чтобы срывать на них злобу и ненависть.
4. Поскольку практически все религии запрещают детям отвечать гневом на жестокое обращение родителей с ними, то в дальнейшем раскручивается спираль насилия, жертвой которого становятся последующие поколения.
По мнению социологов, в обществе не было бы табу на инцест, если бы сексуальное влечение к близким родственникам не было бы естественным чувством. Поэтому такое табу присуще всем народам, имеющим достаточно развитую культуру, и воспитание ребенка в этих культурах немыслимо без привития ему соответствующих установок.
Видимо, некоторая агрессивность ребенка по отношению к родителям так же естественна, как и сексуальное влечение к близкому человеку, и здесь есть определенная проблема. Мне неизвестно, как она решается народами других культур, не обязанными следовать христианским заповедям, в том числе и заповеди, требующей почитать отца и мать; но, куда ни взгляни, повсюду чтут права родителей, и ни в одной культуре нет заповеди, требующей уважения к правам детей. Может быть, требование уважать родителей существует потому же, почему есть запрет на инцест? Может быть, за этим стоит соображение, что нужно как можно скорее привить уважение к родителям, в противном случае естественной реакцией детей на жестокое обращение будут ответное насилие или даже убийство?
Мы постоянно слышим о том, каким страшным насилием отмечено наше время. И все же есть некоторые тенденции, которые мне внушают оптимизм. Все чаще подвергают сомнению заповедь: «Возлюби отца своего и мать свою». Действительно, если она используется для того, чтобы родители сразу же смогли пресечь естественную и вполне оправданную агрессивную реакцию своего ребенка, то последнему не остается ничего другого, кроме как проявить ее в отношении своих детей, и возникает замкнутый круг. Таким образом, нарушение этой заповеди — уже само по себе значительный прогресс. Если дети поймут, что с ними проделывали родители, то они попытаются отомстить именно им. Имей, к примеру, Адольф Гитлер возможность в детстве открыто излить свою ярость на своего отца, миллионы людей остались бы живы.
Мой вывод о том, что именно жестокое обращение отца с маленьким Адольфом Гитлером породило в ребенке неутолимую ненависть, т.к. мальчик ничем не мог ответить, легко может быть неправильно истолкован. Мне могут возразить, что желания отдельного человека недостаточно, чтобы истребить миллионы людей, что не следует забывать об экономическом кризисе или об унизительных условиях Версальского договора. Все это так, но ведь убивали не «кризис» и не «условия», а люди, чьим беспрекословным повиновением гордились отцы.
Если принять мою точку зрения, то многое из того, что раньше вызывало лишь отвращение на эмоциональном уровне, становятся понятным. Так, например, один американский профессор на протяжении многих лет проводил эксперименты с трансплантацией мозга. В интервью журналу «Теле» он рассказал, что ему удалось пересадить мозг обезьяны. Он не сомневается в том, что недалек тот день, когда то же самое можно будет проделать с человеческим мозгом. Читателю остается или восхищаться столь высоким уровнем научных достижений, или же, напротив, задать вопрос, стоит ли вообще заниматься такими нелепыми вещами. Но тут его наверняка озадачит следующее высказывание профессора Уайта. (А может быть, благодаря ему он как раз и поймет его гораздо лучше.) Оказывается, им, помимо всего прочего, двигают еще и «религиозные чувства», он католик, и даже откровенно заявляет журналисту, что, по мнению его десяти детей, его воспитывали «как динозавра». (Это выражение можно понять по-разному, но, видимо, его дети считают, что по отношению к отцу применялись совершенно допотопные методы воспитания.) Какой же смысл в его теперешнем занятии? Возможно, посвятив всю свою энергию и жизненную силу изучению проблемы трансплантации человеческого мозга, он тем самым подсознательно хочет осуществить нереализованную заветную мечту его детства — заменить мозги родителям.
