В муках рождения - [3]

Шрифт
Интервал

* * *

Появление армянского исторического романа в 70–80-х годах прошлого века обусловлено ростом армянского национально-освободительного движения, развитием национального самосознания и стремлением к самостоятельной государственности. Сильный толчок свободолюбивым чаяниям армянского народа дала русско-турецкая война 1877–78 гг. Правда, в войне обе стороны преследовали колонизаторские цели, однако объективные последствия этого конфликта приводили к тому, что в самих воюющих странах создавалась благоприятная почва для социального и национально-освободительного движений. Победа русской армии воодушевляет порабощенные Турцией народы. Первый исторический роман Церенца «Торос Левони» был именно результатом этого воодушевления.

«Торос Левони» был написан в период выдвижения так называемого «армянского вопроса», когда под ударами русских войск распались султанские силы, расшаталась турецкая государственная машина и создались благоприятные условия, с одной стороны, для свержения военно-феодального режима в Турции, с другой — для освобождения угнетенных народов. Однако это освобождение не могло прийти само по себе, без жертв. Надо было подготовить народ к национально-освободительному движению, разбудить дремавшее сознание, вызвать энтузиазм картинами героического прошлого, призвать к жизни храбрые и самоотверженные характеры. Таким образом, задача исторического воспитания приобретала жизненно-важное значение. В условиях жесткой цензуры обращение к историческому прошлому было лучшим средством для пробуждения национального самосознания. Ввиду этого, Церенц и Раффи обратились к истории Армении, взяв оттуда именно такие моменты, когда армянский народ переживал муки национального освобождения. Заимствуя из прошлого героические имена и наряды, они попытались представить историческую картину своего времени. Это был период, когда, выражаясь словами Маркса, «…воскрешение мертвых служило для возвеличения новой борьбы»[2].

* * *

Церенц занимает своеобразное и почетное место в армянской литературе особенно потому, что он впервые вывел главным действующим лицом исторического романа народ.

Эта линия проходит через все его романы; с нею связано его демократическое мировоззрение и вся концепция эпического замысла.

Не считая «Ран Армении» X. Абовяна, «Торос Левони» — первый исторический роман в армянской действительности, который откликнулся на злободневные вопросы армянской действительности XIX в.

В романе Церенц изобразил яркие моменты национально-освободительного движения армян в XII веке. После падения только что образовавшегося королевства Рубинянов из увезенных в Константинополь наследников трона остается в живых только Торос — младший сын Левона Первого. Вся судьба армянского народа зависела от дальнейшей его деятельности. Изображая Тороса в сложных обстоятельствах, Церенц приписывает ему ответственную роль спасения целого народа от уничтожения, выводит на арену своего идеального героя, достойного подражания. Уже с самого начала романа, когда мы видим Тороса в роскошном дворце византийского императора, где он находился под надзором, становится очевидным, что он наделен душевными и физическими качествами, необходимыми человеку, которому предстоит осуществить великие планы. Это, пожалуй, и является одной из основных причин того, что в романе образ главного героя почти лишен духовного развития, несмотря на то, что он постоянно находится в центре событий романа. По образу мышления, поведению и вообще во всех своих поступках Торос выступает исключительно как индивидуальность, воплощающая лишь общественные идеалы, в которой отсутствует малейшее чувство личного интереса.

При описании взаимоотношений своих героев и исторических событий, изображая борьбу армянского народа в XII веке за создание независимого армянского Киликийского государства, Церенц неизменно остается большим патриотом. Живым источником этого патриотизма является глубокая вера Церенца в силы народа.

При написании «Тороса Левони» Церенц, несомненно, старался каждый исторический факт осмыслить с точки зрения требований своего времени, вследствие чего в романе местами замечаются моменты модернизации. Правда, он часто обращается к историческим источникам и внимательно следит за хронологией исторических событий, однако этим еще не решается вопрос художественной правдивости исторического романа. Логический ход исторических событий, колорит времени и размышления героев Церенц иногда подчиняет своим идейным замыслам и субъективным соображениям, вследствие чего местами нарушается историчность романа.

Самым ярким произведением Церенца является представляемый русскому читателю роман «В муках рождения».

В этом романе мы уже видим совершенные в художественном отношении образы, драматические ситуации, высокохудожественные описания исторических событий и глубокие обобщения. Этот роман является наиболее ярким выражением демократического мировоззрения и творческих возможностей Церенца, блестящим образцом армянского исторического романа.

Роман «В муках рождения» является описанием одного из героических периодов национально-освободительной борьбы армянского народа, потерявшего четыре века тому назад свою независимость и страдавшего не только от иноземного порабощения, но и социального гнета. Поэтому его борьба имеет целью не только восстановление своей государственности, но и освобождение от социального гнета. В основе романа лежат события того исторического периода, когда решался вопрос физического существования армянского народа, стонавшего под игом арабского халифата. В этот решающий для армянской истории период выявились все потенциальные возможности армянского народа — материальные и духовные. И не случайно, что именно в этот период сложился великий эпос о героических подвигах народа, гениальное произведение народного творчества «Давид Сасунский», воплотивший в себе высокие идеи свободы и человеколюбия.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.