В мире античных свитков - [49]

Живший во II веке н. э. врач Гален вообще долгое время воздерживался от публикации своих работ, и только друзьям, отправлявшимся в далекое путешествие и просившим его о сувенире, где содержались бы основы его учения, он изредка дарил свои труды. Часть его рукописей была похищена, затем они были изданы другими людьми[137]. По-видимому, рабы Галена, которые похитили его сочинения, знали об их истинной ценности, как и те люди, которые позже издали его труды.

Выше говорилось уже о том, что античность не знала авторского права, но понятие литературной собственности существовало. Аристофан неоднократно упрекал своих соперников в плагиате (что, однако, не мешало ему самому частенько пользоваться мотивами своих предшественников и современников — Кратина, Эвполида и других). Филострат из Александрии обвинял Софокла в заимствованиях из трагедий Эсхила, точно так же, как самого Эсхила — в заимствованиях у Фриниха. Проблема литературной собственности была вполне актуальной для литературных Афин, как это видно из комедии Аристофана «Лягушки», в которой Дионис, притворно поражаясь изобретательности Эврипида, осторожно осведомляется, кому принадлежат стихи — самому Эврипиду или Кефисофонту (ст. 1451). Аристофан открыто обвинял Эврипида, что в его творчестве значительная доля принадлежит Кефисофонту.

Характерный анекдот, приводимый Витрувием в VII книге трактата «Об архитектуре», свидетельствует о том, насколько широко было распространено заимствование из чужих произведений в литературной жизни античной Александрии. Один из Птолемеев учредил в этом городе литературные состязания в честь Аполлона и Муз. Грамматик Аристофан, бывший судьей состязаний, присудил награду тому участнику, чье произведение казалось далеко не лучшим. Когда Аристофана спросили о мотивах подобного решения, он ответил, что все остальные участники состязания представили на суд точные копии с произведений других авторов. Рассказав этот анекдот, Витрувий сообщает, что после этого события все плагиаторы были изгнаны из Александрии.

Но такая требовательность к оригинальности литературного произведения могла появиться только в таких условиях, когда изданная книга получала широкое распространение. Самыми популярными книгами оставались поэмы Гомера. Различные типы изданий этих поэм существовали уже в классическую эпоху, в V и IV веках до н. э. Издания эти имели государственное, политическое значение, ибо на Гомера ссылались при территориальных, политических, религиозных спорах как на важнейший источник. Вследствие того, что исполнение поэм было неотъемлемой частью музыкальных состязаний во многих греческих государствах (Афины, Сикион, даже далекий Саламин на Кипре), текст поэм стал предметом государственного контроля, в него вносились изменения и дополнения. Издания поэм делились на две основные группы. К первой принадлежали издания «по городам» — издание Массилии, Хиоса, Синопы, Кипра, Эолиды, Арголиды и т. п. Каждый из этих городов (или областей) имели свои, утвержденные компетентными государственными органами, тексты поэм. Ко второй группе относились издания «личные» — это были издания, предпринятые отдельными людьми, занимавшимися исправлением, «диортозой» Гомера. Среди них мы встречаем имена Эврипида и Аристотеля, которому принадлежало редактирование уже упоминавшегося здесь издания «Илиады», называвшегося «та, что из ларца».

После создания Александрийской библиотеки и Музея изданием текста Гомера занимались все три великих александрийских грамматика — Зенодот, Аристофан и Аристарх. Последний отличался особо тонким пониманием текстологических проблем, положив в основу толкования поэм принцип «объяснять Гомера исходя из самого Гомера». Но роль Александрийской библиотеки и Музея в книгоиздательском деле целесообразно рассмотреть в другом месте (см. главу «Александрийская культура книги»).

Издания Гомера, имевшие государственное значение, вряд ли существовали в большом количестве экземпляров. Скорее всего, это были утвержденные государственными органами редакции текста, хранившиеся в архиве, храме или другом присутственном месте античного полиса. Но копии этих экземпляров могли иметь и частные лица. Следует при этом учесть, что далеко не всякий мог позволить себе приобрести текст обеих поэм — они были велики по объему, и это стоило очень дорого. Небогатый гражданин античного государства мог позволить себе приобрести лишь отдельные песни, «рапсодии».

Чаще всего за издание книг брались книготорговцы, организующие свои собственные предприятия, скриптории. Это были те же ремесленные мастерские, которые вообще характерны для античности, но труд работавших в скрипториях был таким, который требовал особо высокой квалификации. Когда требовалось выбросить на рынок большое количество экземпляров, работа по изготовлению копий осуществлялась под диктовку опытного чтеца[138].

В Египте времени Птолемеев писец чаще всего работал все в той же позе, как и его далекий предшественник эпохи Среднего царства. Мы видим эту характерную позу на произведениях изобразительного искусства. Он сидел, скрестив ноги, на коленях у него лежала доска, а на ней свиток. «Меня написали калам, правая рука и колено», — читаем мы на одном папирусе I века.