В мире античных свитков - [35]

Выбор формата иногда зависел от жанра самого произведения. По-видимому, именно это имеет в виду епископ Исидор из Севильи (VII век н. э.), стремившийся в своей книге «Начала» доказать необходимость сохранения античной культуры. Он пишет: «Известные типы книг изготовляются по определенным правилам, более мелкие используются для сборников стихов или писем, исторические же сочинения имеют большие размеры…» (VI, 12). Действительно, один из сохранившихся свитков, содержащий тексты эпиграмм, имеет в высоту 5 см[104]. Мерой величины литературного произведения в античности было, как мы увидим ниже, число строк («стихометрия»). Мы можем, например, установить примерную величину книги исторического сочинения из следующего замечания Иосифа Флавия, который в конце своего сочинения «Иудейские древности» пишет: «Я хочу закончить свою древнюю историю. Она занимает 20 книг и 60 000 строк». Отсюда можно заключить, что каждая книга сочинения Иосифа Флавия состояла в среднем из 3 000 строк.

Обычным термином, которым пользовались греки для обозначения понятия «книга», было слово «библос», «библион», отсюда происходит слово «библия», что значит «книги», и слово «библиотека». Этим термином называли как отдельный свиток, так и сочинение, состоявшее из нескольких свитков. В более позднюю эпоху со словом «библос» стали связывать представление о книге, обладающей тематической законченностью и единством, тогда как свитки, составляющие отдельные части, «книги», стали обозначать словом «том»; в период раннего средневековья словом «том» обычно обозначали документы, написанные на папирусе. По-видимому, этот термин, значащий «отрезок», получил распространение вследствие того, что оставшийся чистым конец свитка отрезался ради экономии писчего материала.

У римлян термином, обозначающим книгу, вначале было слово «либер» (собственно луб, так как вначале писали именно на нем), и лишь позднее, когда получил широкое распространение папирус, появился наряду с ним термин «волюмен», свиток. В дальнейшем словоупотреблении наметились различия между словами «либер» и «волюмен». Первый термин стал обозначать книгу вообще, а также ту «книгу», на которые делились объемистые произведения (соответствующую, как уже указывалось, нашей главе), тогда как слово «волюмен» стало обозначать свиток в его вещном значении. Плиний Младший в одном из своих писем (III, 5) упоминает о сочинении своего дяди, Плиния Старшего, состоявшем из трех книг. Но так как книги были слишком большими, то для удобства читателя все сочинение было переписано на шести свитках («волюмина»).

Папирусный свиток обертывался пергаменом, окрашенным а пурпурный или шафранный цвет: он играл роль современного переплета. Торцы свитка (то, что Овидий в цитированном выше отрывке «Печальных элегий» называл «лбами») шлифовались пемзой, которая срезала торчащие волокна папируса. В одной из своих эпиграмм Марциал пишет:

Хоть еще не наряжена ты в пурпур,

И не сглажена зубом жесткой пемзы,

За Арканом спешишь уехать, книжка…[105]

VIII, 72.

Иногда к краю папирусного свитка подклеивался лист пергамена, который служил ему защитой. До нас дошел документ римского чиновника Субатиана Аквилы из Египта (от 209 г. н. э.): здесь к папирусному листу подклеен лист пергамена.

Крайний лист, иногда оба крайних листа, прикреплялись к продолговатым стержням, округлые концы которых назывались умбиликами («пупками»). Выдающиеся концы умбиликов иногда получали форму изогнутых рожков и поэтому назывались «рожками». Они окрашивались в черный цвет, как видно из цитированного текста Овидия, но иногда, в особо роскошных экземплярах, покрывались позолотой. О таких изукрашенных книгах упоминает Лукиан в сочинении «Против невежды, скупающего множество книг». Поэт Стаций шутливо обращается к Плоцию Грипу, приславшему ему в подарок свою книгу стихов: «Ну, давай сосчитаемся! Вот наша пурпурная книжечка, из новой харты, украшенная двумя умбиликами…» (Silv., IV, 9, 6–7). Тибулл в одной из своих элегий высказывает свои пожелания относительно того, как должна бы выглядеть его книжка: «Пусть шафранного цвета оболочка из кожи укутает белоснежную книжку, которой пемза ранее срезала седые волосы, пусть тонкая кожа прикроет вершины свитка, чтобы начертанные на ней буквы назвали мое имя, пусть будут ярко раскрашены «рожки» между двумя «лбами»… (III, 1, 9)[106].

О книге, прочитанной до самого конца, говорили, что она «перекручена до самых рожков»:

Книгу до самых рожков перекрученной мне возвращаешь,

Будто ее прочитав, Септициан, целиком…

— пишет Марциал (XI, 107).

Умбилики появились в античной книжной технике сравнительно поздно, и далеко не все книги ими украшались[107]. Во всяком случае, на тех памятниках изобразительного искусства античности, где мы видим читающих людей, свитки, которые они держат в руках, умбиликов не имеют. Нет их и у книг, изображенных на так называемом Неймагенском рельефе. Лишен умбилика и свиток, который держит в руках читающий юноша на происходящем из Афин рельефе[108]. В этом смысле представляет особый интерес также известная фреска из Помпей, на которой изображен Пакувий Прокул с супругой. Пакувий сжимает в руке свиток, тогда как его супруга держит восковые таблички, полиптих. По-видимому, супруги имели отношение к литературе, что и старался подчеркнуть художник. Свиток, который держит Пакувий, не имеет умбиликов и очень прост с виду.