В мире актеров - [8]
Представьте юношу Адуева из спектакля "Обыкновенная история" по роману А.Гончарова. Влюбленный, наивный, стихи сочиняющий. Стеснителен, совестлив, за правду душой! Прагматик-дядюшка, туз петербургский учит его, провинциального птенчика, как жить. А в финале уже племянник дядюшке сто очков вперед даст! В течение каких-нибудь трех часов актер исполнил законченную сюиту перерождения. У меня было такое чувство (спектакль, к счастью, снят на кинопленку), что у Адуева младшего в душе натягивались какие-то жгуты. Жест деревенел на глазах, "определялся", грудь под крахмальной манишкой выпячивалась упругим холмом. Прическа упорядочивалась, волосы смачивались лаком, выделялась белая линия пробора. Походка?.. Походка являла всю гамму от небрежно порывистых прискоков юного провинциала до респектабельно-уверенного, почти "фрунтового" марширования. Но это я все внешние признаки перечисляю. Актер рисовал картину высвобождения сознания своего героя от "излишних” для столичной карьеры доброты, отзывчивости, умения слушать других... Давал кардиограмму окостенения души.
А Балалайкин! Из щедринского спектакля "Балалайкин и К
є",
поставленного в "Современнике" Г.Товстоноговым. Как известно из классики "всякое безобразие должно свое приличие иметь!" Табаков с наслаждением, взахлеб играл безобразие, лишенное всякого приличия.
После репетиции со студентами в его подвальчике он говорил: – Русский "абсурд" иной природы, он восходит к скоморошьему действу древней Руси.
В Балалайкине он это демонстрировал. В образе Щедрина играл и "хлестаковщину" и "ноздревщину"– всю беспощадность сатирических преувеличений русских классиков и все веселие души скоморохов.
Много раз я смотрел этот спектакль, и, глядя на Табакова, думал, как бы радовался его учитель, выдающийся мхатовский актер Василий Осипович Топорков, доживи он до этой роли своего ученика. Топорковский профессор Круглосветов из "Плодов просвещения" так и вставал перед глазами!
– Я получаю наслаждение, когда отпускаю себя в преувеличение, – говорит Табаков.
Знаменитые каскады "отпускающего себя в преувеличение" Табакова памятны всем, кто их видел. Это Дирижер в данном спектакле "Современника" "Голый король". С котомочкой. Неправильно продирижирует и... за Можай, как в старину говорили. Или Мольволио в "Двенадцатой ночи" Шекспира... А то истопник в спектакле-фельетоне по В.Шукшину "И поутру они проснулись". Это, знаете ли, тот самый "домовой" из жэковской котельной, к которому поплакаться в жилетку, которой у него отродясь не было, приходят и профессор и слесарь. И что удивительно. Обаяния у этого персонажа бездна, а персонаж-то оставался отрицательным, как говорится. Это, кстати, и с щедринским Балалайкиным было. Умение при помощи своего неотразимого положительного обаяния создать образ, вызывающий отвращение – редкое умение Табакова. Но уж если говорить о бесконечно обаятельном и бесконечно положительном "преувеличении" как не вспомнить "Конька-Горбунка".
...Красавица кобылица, полная томного и загадочного очарования, завистливый спальник (той конюшни бывший начальник), мелкие спекулянты братья, городничий, всегда смотрящий на начальство снизу вверх, даже когда стоит с ним на одном, так сказать, геометрическом уровне: само начальство – царь (стороны той государь) вполне всесильное, но мечтающее стать еще более всесильным а оттого и изображающее последнее: кит – трудящееся начало, притомившееся от вековой лямки; месяц-месяцевич, ну это нечто вообще столь заоблачное, что ему даже непонятно, какие там у простых смертных трудности; царевна, исполненная неги и легкомыслия; Иван – сама простота, здоровье, удаль и его интеллект-мудрец, философ, призывающий не горевать и не обольщаться в настоящем, а думать о будущем – Конек-горбунок... Персонажи взрывной сказки Ершова, словно дерзкое письмо провинциального юноши тогдашним "верхам", брошенное в конце прошлого века, сказки отнюдь не академической. Они прошли перед нами такие непохожие, разные толпой толпящиеся на экране телевизора,
на котором был все время один человек, артист-виртуоз.
Табаков исполнен неукротимой страсти играть сразу множество ролей, актерский голод его удивителен. Здесь он, кажется, его утоляет. Виртуозность и сдержанность. Каскад фантазий, зарисовок, почти фотографических штрихов и чувство меры, ощущение цельности и стиля сказки, в которой намек, намек и намек, озорство, озорство и озорство. Тут абсолютное совпадение материала и артистической индивидуальности.
Вслед за общепризнанными шедеврами перевоплощен, образцами зримого слова, что дал нам Игорь Ильинский в своих "монофильмах" по Чехову, Табаков продолжает особый жанр, в котором телевизионный кинематограф дает новую жизнь имеющему богатую историю художественному слову...
Что такое эти его "виртуозные роли". Это игра, которую он не в силах сдержать в себе. Игра, рвущаяся наружу. А уж где поиграть как не в сказке! Кто из нынешних детей не влюблен в Али-Бабу из поставленного В.Смеховым спектакля-диска "Али-Баба и сорок разбойников"!
Но из этой его игровой страсти вырастает и такая серьезная, философски насыщенная вещь как телевизионный спектакль "Василий Теркин".
Пьеса советского журналиста и драматурга А. Свободина «Народовольцы» входит в историко-революционную трилогию, поставленную театром «Современник» к 50-летию Октябрьской революции. В нее вошли также пьесы Л. Зорина «Декабристы» и М. Шатрова «Большевики».
Проблема происхождения славян (славянского этногенеза), и, в частности, проблема происхождения восточных славян, предков великого русского народа, уже давно является одной из основных проблем русской исторической науки, а также историографии других славянских народов.Настоящий реферат дает историографический обзор проблемы восточнославянского этногенеза, освещает постановку и разрешение этой проблемы советской наукой в конце 40-х годов прошлого века, выделяет основных специалистов и их позиции, а также рассматривает перспективы и направления дальнейших исследований.В работе освещены проблемы встающие на пути исследователей этого вопроса, большая часть которых актуальна и сегодня.
Настоящий очерк посвящен Иннокентию Смоктуновскому и рассказывает о биографии и творчестве знаменитого актера театра и кино. Издание включает также обзор наиболее значимых ролей актера, проиллюстрированный кадрами из кинофильмов.
Размышления о театре и современности классики известного театрального критика Свободина А. П.
Эта книжка о контактах человека с эстетическим началом окружающей его действительности. О том, как человек выбирает себе красоту. О его способности к такому выбору, О том, как эту способность нажить, усовершенствовать. При этом речь не о человеке вообще, а о наших соотечественниках различных возрастов, общественных групп и образовательных цензов. О людях, занятых великим созидательным делом — строящих новое общество. Разумеется, это не академическое исследование — скорее, попытка автора в свободной форме сообщить итоги некоторых наблюдений.
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.