В маленьком мире маленьких людей - [60]

Это задело молодого Ротшильда, и возгорелась в нем любовь. И не так любовь, как ненависть к молодому Бродскому. Зачем новоявленный аристократ посещает дом Ротшильдов, где он сам бывает на правах жениха?..

Чтобы покончить с этой неприятной историей, молодой Ротшильд добился от своих родителей согласия ускорить свадьбу. Но как они были ошарашены, узнав, что о свадьбе не может быть и речи. По трем мотивам: во-первых, теперь лето, а летом свадеб не бывает, во-вторых, невеста слишком молода, в-третьих, весьма возможно, что вскоре она действительно станет невестой одного из местных аристократов…

Имя аристократа умолчали. Оно и так было известно. Для Ротшильдов это было двойным ударом: во-первых, их сынок лишился невесты и, во-вторых, в благородный род Ротшильдов влезает новоиспеченный аристократ, какой-то Бродский.

Полужениха из Ротшильдов эта история страшно огорчила, он был готов на все, что вычитал из французских романов, даже на дуэль! Но секундантов он пока что к Бродским не послал. Только матери невесты молодой Ротшильд дал знать, что, как он понимает, все исходит от нее и никогда этого ей не простит — он опубликует в обеих касриловских газетах все любовные письма, все до единого, какие были им получены от ее доченьки, и пусть новый жених узнает, кто его невеста…

Возможно, в этих письмах содержалось такое, что дало бы основание «Котелку» и «Ермолке» сварить настоящий цимес, разложив все по полочкам. А уважаемая касриловская публика такие истории любит больше, чем, к примеру, рубленую печенку с гусиным салом, или кугл с фаршированными куриными шейками, или холодный яблочный квас в жаркий летний день.

Так нет же. Не повезло ни газетам, ни публике, как это вскоре выяснится.

Тем временем наш второй герой, счастливый Бродский, знал свое: он зачастил на дачу Ротшильдов, ежедневно приносил свежие цветы и полфунта шоколада, часто прогуливался с мадемуазель Ротшильд далеко в лесу, пешком или верхом на лошади, а то и вовсе на автомобиле. Когда в «Эрец Исроэле» узнали, что творится в «Палестине», то о парочке пошли такие разговоры…

Короче, слух дошел до Бродских, и они подняли хай: «партия» их не устраивает. Ротшильдов это крепко задело: ах так! Так мы тем более против этой «партии». Но молодые заупрямились: хотим, желаем, и только!

Разыгралась аристократическая трагикомедия. Конечно, все стороны хотели, только каждая из них прикидывалась, важничала. Пришлось обратиться за помощью к Соловейчику. И Соловейчик показал, на что он способен, работал в поте лица, три дня трудился до потери сознания и наконец все уладил. Прежде всего он договорился с бывшим женихом, дав ему понять, что письмами своей бывшей невесты он может заработать деньги, продав их не газетам, упаси Бог, а родителям невесты. Ротшильды могут за них дать гораздо больше, чем десять нищенствующих касриловских газет. И именно сейчас, в канун свадьбы, самое подходящее время для того, чтобы их продать. Если отсрочить продажу такого товара, то он может пропахнуть, а тогда пиши пропало…

Слова Соловейчика возымели действие, и бывший жених стал торговаться. Все письма у него выкупили. За сколько? Это секрет. Посредник Соловейчик говорит: «Дай Бог мне столько ежегодно заработать, во сколько они обошлись, согласен в три года столько заработать, а если хорошо попросите, соглашусь и в пять лет…»

Затем Соловейчик добился от Бродских, хотя они такие же, как Ротшильды, богачи и аристократы, чтобы они первые нанесли визит Ротшильдам. И именно там состоялся обряд помолвки и был оговорен день свадьбы.

Но произошла такая история, которая бывает один раз в сто лет и которая чуть было не расстроила весь план Соловейчика. История эта пришла со стороны, ни Соловейчик, ни Ротшильды, ни Бродские ни сном ни духом не виноваты.

Представьте себе, что в самый последний момент, когда все касриловские аристократы во фраках и белых перчатках прибыли в «Палестину» к Ротшильдам на свадьбу, которая обошлась им в целое состояние, когда оркестранты сыграли положенную музыку и молодые направились к балдахину, неизвестно откуда появилась высокая, стройная особа под вуалью, из-за густоты которой трудно было определить, красивая она или нет. Однако с уверенностью можно было сказать, что она — женщина.

Поднялась форменная суматоха: молодой аристократ побледнел, невесте стало дурно, она чуть в обморок не упала, мать невесты очень расстроилась и перестала разговаривать по-русски, родители жениха начали шушукаться, среди гостей поднялась паника. Потому мы вынуждены отложить наш рассказ о даме в вуали до следующей главы, которая вместе с «эпилогом» и «нотабене» завершит наше повествование, как это и подобает аристократическому роману.

8

Дама в вуали

Хорошо быть богачом (мы это неоднократно утверждали), одно удовольствие быть аристократом! Если с ними что-нибудь и приключится, то прикусят язык — и концы в воду. Случись такая история, как у Ротшильдов и Бродских в «Палестине», у простого еврея из «Эрец Исроэла», перевернулся бы мир. А у аристократов все шито-крыто.

Когда дама в вуали появилась у Ротшильдов за одну секунду до обряда венчания, то действительно поднялась паника, но не надолго. Родители жениха отвели даму в отдельную комнату и спросили ее: что ей угодно? Кто она и откуда, не спросили. Они и так поняли, что она любовница (у них это называется «флирт») сына. А кто не флиртует среди аристократов? Вот потому они и спросили, что ей надо. А когда дама в вуали сказала, чего она хочет, то затеяли с нею торг: слишком она зарвалась. Потребовала она одно из двух: или расстроить свадьбу и обязать молодого Бродского жениться на ней, или обеспечить ее, и, кроме того, положить в банк кругленькую сумму на имя ребенка… Кто это дитя и откуда — никто не спрашивал. У аристократов часто бывает, что жених до свадьбы имеет любовницу и что она приживает от него одного или двух детей. «Наши» Бродские рады были, что оказался только один ребенок, все же лучше, чем два или три. Но они были огорчены, потому что сын вовремя не поделился с ними о наличии у него наследника.