— Ты — моя, — пробормотал он хриплым голосом.
— Я никогда не занималась любовью с Гленом, — мрачно проговорила Софи.
Тело Яго напряглось, брови поползли вверх. Он встал с кровати, включил свет, взбил подушки и, устроив на них Софи и укрыв ее простыней, улегся чуть ниже нее на живот. Глаза его были задумчивы.
— Вот, значит, почему он вел себя как тигр, у которого отняли добычу…
— Я не любила его. — Софи заправила волосы за уши и с независимым видом посмотрела на Яго. — Как ты уже понял, у меня была физическая близость с мужчиной, но длилась она недолго.
— Почему?
— Я получила работу в «Хайфилде». — Ее губы тронула кривая улыбка. — Мы с ним учились вместе в университете, а после вдвоем уехали в Лондон. Нас с ним не связывала безумная страсть, Яго, поэтому, когда пришло время, мы расстались без сожалений. Мы с Полом до сих пор друзья, и, когда я приезжаю навестить Люси, мы все втроем ходим куда-нибудь по вечерам.
— Но ты работаешь в «Хайфилде» уже четыре года, дорогая, — медленно проговорил Яго.
— Да. Но никого за это время я не пускала в свою постель.
Яго подтянулся на локтях поближе к Софи и обнял ее так крепко, что она задохнулась и издала протестующий смешок.
— Это в знак моей благодарности, — объяснил Яго.
— Глену нравилось, что люди считали нас любовниками, — продолжала Софи, когда он ослабил объятия. — Возможно, именно поэтому Глен и сделал мне предложение: он думал, что я жажду нацепить на палец его обручальное кольцо.
— Если он возникнет на нашем горизонте еще раз, я с удовольствием сообщу ему, что он потерпел фиаско. Ты — моя, Софи Марлоу. Моя!
— Ты же знаешь, это невозможно, потому что… — начала она, но Яго запечатал ей рот поцелуем.
И снова на Софи накатила жаркая волна желания, затопившая все воспоминания о Глене, о Поле, о «Хайфилде»… На всем белом свете остались только они — Яго и Софи.
С самого первого дня они все время были вместе, словно боялись упустить драгоценное время. По утрам просыпались в объятиях друг друга, занимались любовью — неторопливо, без спешки, — вместе принимали ванну, одевались. Потом пили фруктовый сок на веранде, наслаждаясь ласковым утренним солнышком, отправлялись на рынок за козьим сыром, фруктами и горячими булочками для завтрака.
На взятой напрокат машине они обследовали живописные окрестности, ели сардины на гриле в маленькой харчевне на берегу залива и возвращались домой, в свой маленький рай, в свою широкую кровать под балдахином.
Когда наступал вечер, они ужинали в окрестных ресторанчиках, где заказывали изысканные блюда, и — снова к себе, в свое уединение.
Софи узнала, что родители Яго жили в Норфолке. Когда отец Яго, тоже адвокат, вышел на пенсию, они купили там дом, у Чарли, их младшего сына, своя квартира в Ноттинг-Хилле. Софи рассказала Яго о своей семье, о том, что отец Бена умер, когда мальчик был совсем маленький, а через несколько лет их мама снова вышла замуж.
— У моего отца было садоводческое хозяйство и дом, который к нему примыкал, — говорила Софи. — Там я родилась и выросла, а сейчас всем этим владеют Бен и Шарлотта. Мама живет неподалеку. А у меня есть убежище в «Хайфилд-Холле».
— Теперь я по гроб жизни буду обязан Ивэну за то, что он предоставил мне там жилье! — воскликнул Яго и чмокнул Софи в кончик носа. — Судьбе явно было угодно, чтобы мы с тобой встретились, Софи Марлоу.
Неприятности начались утром в день отъезда, когда они уже начали паковать вещи.
— Смотри-ка, за все это время у нас практически не было стычек, — сказала Софи легким тоном, хотя на душе у нее скребли кошки. — Не в физическом смысле, конечно.
Яго оторвался от своего чемодана, обнял Софи и быстро поцеловал ее.
— Очевидно, это потому, что мы не затрагивали единственную животрепещущую тему, которая могла бы привести к словесным перебранкам, — предположил он. Потом посмотрел на нее с такой самоуверенностью, что в голове у Софи зазвонили сигнальные звоночки тревоги. — Ну, дорогая, теперь тебе не отвертеться, раз уж ты сама заговорила об этом. Перед возвращением в Лондон я должен знать ответ на мой вопрос.
Лицо Софи исказилось от боли.
— Но я ведь уже давно ответила тебе, Яго. С самого начала. Зачем же повторять?
Его серые глаза сощурились.
— То есть после всего того, что произошло между нами в последнюю неделю, ты по-прежнему настаиваешь на своем? И это при том, что ты неоднократно говорила мне о своей любви?
— Я от своих слов не отказываюсь и могу сказать еще раз: я люблю тебя, Яго.
— Но свою семью ты любишь больше.
Резкость его тона ранила Софи. Словно защищаясь, она скрестила руки на груди, но глаз от него не отвела.
— Не больше, а по-другому. Последняя неделя показалась мне волшебным сном. Я никогда и мысли не допускала, что это может быть так чудесно. Ты восхитительный мужчина, и…
— Благодарю за комплимент.
Никакой это не комплимент. Я хочу, чтобы ты знал: мысль о том, что сегодня нам придется распрощаться, приводит меня в ужас.
— Тогда зачем же нам расставаться? — с неожиданной яростью воскликнул Яго. — Почему, скажи на милость, мы не можем продолжать встречаться? — Он схватил Софи за плечи и легонько встряхнул. — Расскажи обо мне своей семье, и пусть они сами сделают вывод, достоин ли я твоей любви.
