В любви, на войне и в школе все средства хороши (ЛП) - [10]

на выпускной?

Эта мысль преследовала меня весь остаток дня.

Глава 4

Во вторник я болтала, флиртовала и улыбалась самой своей бодрой

улыбкой всем симпатичным парням в классе. Бодрость говорит о том, что ты

уверена в себе. Бодрость говорит о том, что тебе все равно, что тебя только

что бросил парень.

В обеденный перерыв, когда я клала учебники в шкафчик, ко мне

подошел Бред. Он проехал по полу к шкафчику рядом с моим так же, как и в

любой другой день.

– Я хотел бы поговорить насчет выпускного...

– Хотел? Ты уверен, что не хотел бы поговорить с Уитни насчет

выпускного?

Я захлопнула дверку и посмотрела ему в лицо.

– Почему бы тебе просто не сказать ей то, что ты хотел, и подождать,

пока это не дойдет до меня через испорченный телефон? Это очень хорошо

сработало в последний раз.

По шее Бреда поднялась краска:

– Извини, но после того, как ты в пятницу накричала на меня...

– Ох. Как я накричала на тебя в пятницу? Это ничто в сравнении с тем,

как я накричу на тебя через две секунды.

Очевидно, для него две секунды были слишком долгим промежутком

времени, чтобы оставаться рядом со мной. Он что-то промямлил себе под нос,

усомнился, к какой породе я принадлежу, потом повернулся и поторопился по

коридору.

– Неудачник! – я крикнула его удаляющейся спине. – Ты такой подонок,

Бред!

В этот момент я заметила Логана и нескольких его друзей, идущих по

коридору и ставших свидетелями сцены, которую я закатила. Логан поднял

бровь и повернулся обратно к друзьям. Когда они проходили мимо меня, он

сказал голосом громче обычного: – И что на самом деле удивительно, это то.

как Саманта разговаривает с парнями, которые ей нравятся.

Я сделала вид, что не расслышала.

Приехав домой из школы, я обнаружила маму, замешивающую полную

миску теста. Она раз в неделю брала уроки французской кухни, поэтому

каждый вторник она одаривала нас каким-нибудь странным и экзотическим

блюдом на ужин. Потом мы все должны были притворяться, что мы

действительно объелись, а не просто недостаточно рафинированы, чтобы

наслаждаться фаршированными телячьими почками.

Однако, хлеб выглядел неплохо. Я глубже зашла в кухню, готовясь увидеть

на столе кучу сырых ингредиентов, которыми она планировала испортить

хлеб. Но не было ни признаков улиток, ни трюфельной пасты, ни печеночного

паштета.

Мама ударила тесто и облака муки взлетели в воздух.

– Саманта, у меня липкие руки. Ты не вынешь масло из холодильника?

Масло это хорошо. Оно входило в обычный набор продуктов. Я вынула его

из холодильника и положила на стойку рядом с ней.

– Что ты готовишь?

– Круассаны.

– Отлично. Я обожаю круассаны.

– Они для сендвичей с гусиной шейкой и чесноком.

– Гусиная шейка? Люди правда это сознательно едят? Я всегда думала,

что это один из субпродуктов, которые идут в корм для собак.

Мама убрала прядь волос, упавших ей на лицо, оставив мучной след на

щеке.

– Гусиная шейка – это деликатес. Ты должна по меньшей мере это

попробовать. В дорогих ресторанах за неё люди платят по пятьдесят

долларов за порцию.

А в нашем доме её заставляли есть бесплатно. Еще одна ирония судьбы.

Я подождала, пока мама не начала посыпать стол мукой, потом взяла

рогалик из хлебницы. Я исподтишка откусила от него и стала продвигаться в

сторону двери. Мама плюхнула тесто для круассанов на стол и спросила: –

Есть что-нибудь хорошее в почте?

– Нет, если только мы на самом деле не выиграли в лотерею.

– Твои оценки по АОТ сегодня не пришли?

– Нет, – технически, это не было ложью. Они сегодня не пришли. Мама

вытащила скалку и расплющила тесто в круг. – Я сегодня разговаривала с

Линдой Бенсон. Она сказала, что Элис получила оценки – суммарно тысячу

двести. Ты можешь в это поверить?

Элис была девочкой моего возраста, плохое поведение которой

нейтрализовывало её красоту. Элис делала и говорила все, что хотела, в том

числе – и особенно – издевательства надо теми, кто ей не угодил. В прошлом

году мы ездили в один и тот же лагерь для девочек, и она в среднем

производила два розыгрыша в день – три, если принимать в расчет те случаи,

когда она разыгрывала вожатых. Если она не зашивала дверь в чьей-нибудь

палатке, она прятала пластиковых жуков в спальных мешках. Я ежедневно

становилась жертвой её шуток. Мой шампунь был выкрашен в оранжевый,

мой спальный мешок самостоятельно разгуливал по лагерю несколько раз, а

однажды утром я проснулась с сиреневыми линиями, нарисованными

маркером у меня на щеках. Все звали меня Пока-Саманта весь остаток

отдыха.

Все это было бы не так уж плохо, если бы у Элис были из-за этого

проблемы. Но никто и никогда не мог её поймать. Однако, я знала, что она

была виновна. Я могла это сказать по тому, как она невинно улыбалась, когда

это происходило.

В любом случае, я бы никогда не подумала, что Элис школа заботила

настолько, что она смогла набрать 1200 очков АОТ. Я на самом деле слушаю

учителя большую часть времени и у меня 810. Жизнь так несправедлива.

Мама сказала:

– Не волнуйся насчет оценок. Я уверена, ты сдала отлично. Я просто хочу,

чтобы их прислали, и можно было начать ими хвастаться.

Нет, подумала я. На самом деле ты не хочешь.

– Могу поспорить, они придут завтра.

Я готова была поспорить. На самом деле, я готова была поспорить, что