В любви и боли - [125]

И что я должна была ответить? Прокричать, что я хочу летать?

- Зато у тебя теперь нет ни времени ни шансов ипать мне мозг!

За столиком нас ждал еще больший нежданчик. Наш полюбившийся и крайне внимательный официант (ох, уж эта клубная спец форма – черный верх, черный низ и незамедлительное появление в самый нужный момент – забрать пустые бокалы, сменить на полные, принять новый заказ, одарить вежливой улыбкой благовоспитанного мальчика) выставлял на белую столешницу полупрозрачного оргстекла конусные фужеры со слоистыми коктейлями подозрительно напоминающие цветом сайдкар.

- От двух джентльменов за стойкой бара. – с очередным бонусом в виде сверх приятной улыбки. Но мы на него уже не смотрим, усердно вытягивая шеи в поисках тех самых джентльменов, рискнувших добавить к нашим дайкири по парочке ядреных мужских напитков.

- Боже мой... более удачного момента они не могли подгадать? Я же сейчас похожа на мокрую мочалку!.. - Сэм лепетала что-то совсем неуместное, пока наши дарители уверенно сокращали расстояние к нашему столику.

- Может они позарились на свободные места за нашим столиком? – это я так осмелела практически до наглости, разглядывая в упор модельных красавцев в фирменных костюмах не ниже Армани?

Черный кофе и молочный шоколад – первое, что стрельнуло в голову, при спонтанном выборе кличек обоим залетным "счастливчикам".

- Твою мать, Элл, не ломай мне кайф, а! Почему они не могут к нам подойти по другой причине?

- Ты готова предоставить им эту "причину" на весь остаток ночи?

- Элл, я же тебя попросила, только что! Не ломай мне кайф!!!

Если честно, мне было абсолютно параллельно, какие именно причины побудили этих смуглых красавцев (солярий, автозагар или уик-энды на пляжах в тропических поясах планеты – кому какое до этого дело?). Я рассматривала их модельные мордашки без какого-либо стеснения (да и задних мыслей, кстати, тоже) чуть ли не с поверхностным цинизмом пресыщенного эстета. Пьяная улыбка растягивала мне губы, но без какой-либо претензии на кокетство или флирт. Мол, милые мои, чем таким особенным вы способны меня удивить, или я до вас не видела, не фотографировала мужчин с куда более импозантной внешностью? Ах, какая жалость, что так мало времени для ставок на первую фразу, которую вы для нас заготовили. Тем более у Сэм явно перегорела половина запала. Сейчас раскраснеется, распереживается и дико извиняясь, рванет в туалет.

Да что с ней такое произошло за эти годы в Леонбурге? Почему я перестаю узнавать в ней былую боевую подругу по юношескому прошлому? Где та самая несокрушимая амазонка – королева-воительница всех времен и народов?

- Мы уже полчаса наблюдаем за вами и буквально вымотали себе нервы от ожидания, когда же к вам присоединятся ваши кавалеры? – первым заговорил (чтоб тебя!) именно тот красавчик, которого я выделила для себя (а что такого, или мне нельзя выбрать себе фаворита?) первым.

Черный кофе или двойной эспрессо, мать его перетак. Костюм, рубашка, галстук, туфли – все одной цветовой гаммы, даже выпрямленные (не иначе) черные волосы и прямой поразительно "честный" взгляд карих, почти смоляных глазищ. Вырядись он во все белое, точно бы зашлась истеричным хохотом.

- Поэтому не сочтите за наглость, но мы откровенно устали ждать! – вежливое скольжение живого черного агата по лицам обеих прифигевших "жертв" с окончательным выбором-остановкой на моих глазах.

И почему я не удивилась?

- Вы ведь позволите? – теперь прочный, прямой и неразрывный зрительный контакт только с моим взглядом. Завершающий контрольный чарующей улыбки от стопроцентного секс-мачо.

Может у него и не достаточно широкий размах плеч, с недостаточно перекаченными бицепсами рук и ног, но мой наметанный видоискатель проф. фотографа безошибочно определил степень весьма крепкого и жилистого мышечного корсета всего лишь по пластике движений гибкого и статного тела мужчины. Если он и не был фотомоделью (что слишком сомнительно для такой внешности), то каким-нибудь танцором или гимнастом наверняка.

- Так вы и вправду ждете разрешения? Или уже давно сами все решили?

Удар ноги Сэм под столиком по моей удивил меня на меньше, чем ее ответное гробовое молчание. Я перевела на нее невозмутимый царственный взгляд, мысленно взывая-вопрошая к ее закрытому доступу удаленного помощника: "Кто ты, твою бабушку, и что ты сделала с моей лучшей подругой?" Почему это Я говорю те слова и фразы, которые обычно и всегда срывались с ЕЁ язвительного язычка? Когда это мы успели поменяться телами или разумами?

- Нам не хватало самой малости. Прочесть одобрения с разрешением в ваших глазах. – какой ловкий ход с не менее изящным движением головокружительно гибкого тела.

Дабл эспрессо на моей половине моего углового диванчика, обрезает-перекрывает выход или путь к выходу этим самым телом, облаченном в шикарные натуральные черные ткани с тонким ароматом мужского мускусного парфюма. Кажется мне снова дало в голову, хотя к сайдкару я еще не притрагивалась.

Второй поблондинестей (да, тот самый молочный шоколад) с невероятно ярким цветом голубых глаз и с куда более прокаченной мускулатурой, тоже не стал дожидаться персонального приглашения. Да и сама Сэм видимо устала ждать, когда же он додумается присесть подле нее с другого края диванчика.