В любви и боли - [106]
Семейный психиатр обозначил мое поведение не иначе, как синдромом дефицита внимания и гиперреактивности, что отнюдь не считалось распространенным явлением в семьях, подобной нашей. Не знаю, что именно меня удерживало от срывов все последующие годы вплоть до поступления в колледж – регулярные сеансы у этого доки по детским комплексам и скрытым страхам, или ряд психостимуляторов вроде метилфенидата с амфетамином, которыми меня пичкали по нескольку раз на дню вместе с успокоительными для подавления возможных вспышек агрессии. Думаю, отцу пришлось пойти на этот шаг из-за вынужденного признания собственного бессилия в вопросах воспитания родного чада, или ему было так проще – свалить все на природу и генетическую предрасположенность моего формирующегося организма. А может до него в какой-то момент дошло, что мне было откровенно насрать на все его устрашающие меры физического запугивания с болевыми наказаниями, что я буквально сам провоцировал его схватиться за ремень или что потяжелее, дабы он наконец-то смог выбить из меня всю мою "дурь", а заодно проявить хоть какое-то подобие отцовского интереса. Не исключено, что как раз таблетки и положили нашим тесным семейным контактам тот самый долгожданный конец для обоих, и возможно именно они тормозили все мое естественное половое "развитие", притупляя по ходу и сам интерес к слабому полу.
Странно это или нет, но до самого поступления в колледж я так ни кем всерьез и не увлекся, и едва ли испытал хоть что-то близкое к легкой юношеской влюбленности. На тот период я так и не познакомился с худенькой блондинкой, не попытался где-нибудь ее зажать, а после навечно потерять, потому что она погибла в автокатастрофе или скончалась от неизлечимой наследственной болезни. В моей подростковой впечатлительной памяти не отложилось картинок с ее огромными доверчивыми глазенками, распахнутыми на всю ширь от возможного предвкушения, когда же ей вот-вот совсем скоро вставит высокий белокожий паренек весом с целый центнер (и, увы, далеко не обладателя внушительного объема мышечной массы).
Мой первый сексуальный опыт тоже не отличался каким-то особым эмоциональным всплеском, разве что прошелся по секторам цепкой памяти отвратным наждачным трением, оставляя неприятный осадок сухой ржавчины с тем самым психологическим условным рефлексом к определенному объекту на всю оставшуюся жизнь.
Не смотря на очень мощное действие транквилизаторов, задавливающих не только определенные участки мозга с выработкой определенных гормонов (а иногда и мыслей), саму природу быстро растущего организма так до конца придушить и не удалось. Естественный здоровый интерес с ночными поллюциями и утренними эрекциями было не подвластно истребить даже удвоенному комплексу прописанных препаратов. Да, и чего кривить душой. Я никогда не отличался дисциплинарностью и обязательствами любящего сына (за что, собственно говоря, меня и посадили на столь долгосрочное лечение). Изредка (осознанно или уповая на "плохую" память) я конечно же пропускал прием таблеток, особенно когда на тот самый момент не кому было за этим проследить. У взрослых частенько проявляется ослабление бдительности, особенно если они возлагают ее на незаинтересованных третьих лиц. Думаю, как раз в один из подобных дней Реджине Спаркс и удалось меня подловить, в буквальном смысле, на свой риск и страх. Если мой мозг частично и был освобожден от этой отупляющей психотропной дряни, то далеко не все тело. Да и Реджи на тот момент не отличалась какими-то исключительными внешними данными и действиями, которые могли взорвать мой мозг с головкой члена феерическим извержением. У меня был обычный подростковый зуд, а Реджи... сама, по собственной воле (или по наивной детской влюбленности) была готова пойти на любые жертвы и даже помочь мне его снять или хотя бы попытаться удовлетворить.
Я так до сих пор и не понял, что именно она во мне тогда разглядела. В пятнадцать лет трудно понять поведение девочек, в чьих жилах не течет ничего схожего с демоническим нектаром сексуальной озабоченности, описанной тем же Гумбертом. Реджина не являлась по своему определению ни нимфеткой, ни зарождающейся женщиной вамп... она всегда мне казалась девочкой, девушкой, а в последствии женщиной, у которой при наличии столь сексуальной внешности абсолютно ничего иного внутри не имелось. Красивая пустышка... не более...
Я не имел права судить ее за это ни тогда, ни сейчас, но она никогда не была той особенной и единственной, кто мог возбудить меня по-настоящему ни в наш самый первый раз, ни в последующие. В тот день она оказалась не меньшей жертвой собственных подростковых иллюзий, чем сегодня... И я не собираюсь оправдываться или принимать на себя всю вину за ее персональное безрассудство, за все, что делал с ней, за все те жуткие вещи, которые с ней вытворял и за которые ненавидел ее еще сильней... за то, что готов был сделать из нее потенциальную жертву собственной одержимости... И кажется здесь я немного соврал. Я настолько ее ненавидел, настолько брезговал и избегал любых самых незначительных контактов, что меня буквально выворачивало наизнанку от самой мысли использовать ее вместо подручной "макевары".
Взять интервью у звезды — об этом может мечтать любая. Особенно если эта звезда — интересный молодой и свободный мужчина! Сама Бриджит Джонс позавидовала бы героине романа «Гламурная жизнь». Ведь именно ей шеф поручил написать биографию Леандера Бергланта — знаменитого на всю страну модного телеведущего. Пия в восторге, подружки завидуют. И тут начинается самое интересное… любовь, ревность, сплетни, тайны, разоблачение и месть. Гламур во всем его блеске!
Героиня романа, молодая женщина по имени Мария, устраивается на временную работу к пожилому инвалиду. Она и представить не могла, что ее наниматель окажется потомком знаменитого чернокнижника Брюса. Редактура его книги приведет к самым неожиданным последствиям, а стихийно вспыхнувший курортный роман обернется встречей с единственной настоящей любовью. Ведь действие происходит в мистической Праге – знаменитой столице алхимии, а значит, там возможно все!Здесь, как и в других романах Юлии Меньшиковой – «Нежный бренд» и «Свежий взгляд» – виртуозная игра со смыслами подана в простой и ясной форме, с мягкой проникновенной искренностью.
Жизнь без истерик и обид. Как преодолеть непонимание и обрести взаимное доверие?На том этапе, когда два человека становятся ближе, важно научиться создавать и оберегать тонкие материи чувств и взаимоотношений. Роман состоит из коротких историй – ситуаций, в которых может оказаться любая женщина. Изящные решения героини, живые диалоги, неожиданные повороты завораживают непосредственностью и мудрой простотой.Эта книга раскрывает успешные стратегии поведения и рецепты гармоничных отношений для тех, кто уже сделал свой выбор.Третья книга, продолжающая историю героини бестселлеров Юлии Меньшиковой «Нежный бренд, или Рождество в Париже» и «Свежий взгляд, или В Париже уже весна».
Зрители в восторге от популярного телешоу. Его красивая, остроумная, доброжелательная ведущая — кумир миллионов. Но что происходит с ней по ту сторону экрана?Неотразимую телезвезду изводит ревностью и бесконечными придирками надоевший муж?Значит, надо избавиться от благоверного раз и навсегда. Чтобы ничто не мешало наслаждаться жизнью.Чтобы наконец почувствовать себя не только успешной, но и счастливой.
Для Милдред Догэрти, героини романа, главным в отношениях двух любящих людей всегда была полная честность. И когда она поняла, что возлюбленный предал ее, она без раздумий порвала с ним. Но через несколько лет их дороги с Норманом Ллойдом снова пересеклись. И эта встреча заставила ее на многое взглянуть совсем по-другому.
Они совершенно не подходят друг другу. Он преуспевающий адвокат, а у нее свое кафе в Гамбурге. Его переполняют нереализованные желания, а она пытается в них разобраться. Он любит свою мебель, а она – свои проблемы. И при этом оба любят друг друга. Но в одно проклятое утро все рушится в одночасье. С разбитым сердцем садится она в машину, одержимая жаждой мести. Тем более что завтра ей исполнится 32 года.