— Да что поведать-то? — стал юлить мужчина. — Прошлый раз всё было говорено…
— Захар, — нахмурился адмирал, — вот если бы ты сказал, что вы с братом паломники и направлялись в Святую землю, ещё можно было поверить… Что же касается торговых дел… Всех купцов из Руси я знаю лично, потому что, приходя в Египет, они останавливаются на подворьях, которые принадлежат моему государству…
— А как же называется твоё государство? — тут же поинтересовался беглый раб.
— ЮАР… Слышал о таком?
— А это случайно не ваш император взял в жёны дочь князя Михаила Верейского, что приходится дядей Московскому Государю?
— Ты угадал — наш! А плывём мы сейчас как раз в мою державу…
— Как, в твою?! — удивился мужчина.
— А так! — хлопнул Руслан ладонью по подлокотнику кресла и с усмешкой добавил, — или ты думал, что я ради двух бродяг разверну свой караван и попрусь к берегам Средиземного моря?
— А мы сейчас в каком?! — ещё больше удивился Захар.
— В Красном. Слышал о таком?
— Неужели это то море, где Мекка басурманская находится?
— Смотри-ка ты, географию знаешь! — отпустил адмирал саркастическую насмешку, после чего продолжил. — А теперь хотелось бы услышать от тебя правдивую историю…
Андрей Большой и Борис Волоцкий — младшие братья Московского Государя Ивана III, возвращались холодной весенней порой 1478 года с новгородского похода. Возвращались с большой обидой.
— Это что же, Бориска, такое творится? — вопрошал князь Андрей у младшего брата. — Новгородские земли Иван присвоил себе, дань серебром тоже — себе, даже добычей, что была взята в Новгороде, и той не поделился! Мы ему братья или холопы служивые? Когда нужны — позвал, как надобность отпала, прочь гонит!
— И не говори, — сокрушался Борис, — как Юрий (ещё один брат) помер, он вообще совесть потерял. А тут ещё знаешь, какую хитрость учинил…
— Какую?
— Помнишь, дядька наш Михайло Верейский дочь свою за иноземного императора замуж отдал?
— Конечно, помню! Славно мы тогда на той свадебке погуляли…
— Так вот, — продолжил Борис, — он за неё в качестве приданого Белое озеро отдал. Думал, раз дочь далеко, то приглядывать за той землицей будет сам… А тут возвращаются Ивáновы холопы, что ходили послами к тому императору, и привозят бумагу, по которой Анастасия передаёт всё, что получила в качестве приданного, нашему старшему братцу!..
— Это что же, — не поверил Андрей, — император так легко отказался от вотчин?
— Выходит, что так, — развёл руками Борис.
— Значит, Иван изначально с ним такой уговор имел, иначе бы ни за что не согласился на подобную свадьбу, — сделал логичный вывод князь, после чего спросил, — и как наш дядька воспринял эту новость?
— Говорят, спокойно. Он от дочери письмо получил, в котором Анастасия радостно сообщила, что теперь является полноправной императрицей и владеет очень многими землями. А Бело озеро решила подарить Великому князю, чтобы между Русью и ЮАР была крепкая дружба…
— Вот же дура! — зло сплюнул Андрей. — Обещал волк любить кобылу, оставил хвост да гриву… Нашему Ивану дай палец, он его по самый локоть откусит!
— Это точно! — согласился Борис.
Этим же вечером братья со своими дружинами достигли предместий Волока Ламского, в котором княжил Борис. Остановившись неподалёку от города в деревеньке Староволоцкое, они устроили на постоялом дворе хмельной пир. В самый разгар застолья князь Андрей вышел на улицу, чтобы облегчить свой организм от хмельного пойла. Тут в колеблющемся свете факелов, которые освещали подворье, он разглядел двенадцатилетнюю дочь местного старосты. Она ходила в сарай за дровами и, выходя оттуда, задела головой низкую притолоку, из-за чего платок сбился назад и обнажил шелковистые волосы нежно-льняного цвета. Мало того, снег, который шёл весь вечер, украсил снежинками локоны девочки причудливым узором. Неизвестно, что с пьяных глаз померещилось князю, но глядя на неё у него возникло сильное сексуальное желание. Он стряхнул на землю дрова с рук растерявшегося ребёнка, поднял лёгкое тельце на руки и понёс в отведённую ему комнату.
— Княже! Княже! — бухнулся староста перед Борисом на колени.
— Чего тебе? — недовольно поморщился тот и пьяно рыгнул.
— Брат твой дочку мою в свои покои понёс…
— И что?
— Помилуй, княже! Так ведь ребёнок совсем.
— Что ты тут, пёс, скулишь? — нахмурился Борис, которого оторвали от весёлой беседы. — Князь тебе честь оказывает, дочь твою своим ложем почтил, а ты!..
— Так ведь ребёнок же совсем! — со слезами на глазах умолял староста.
— Пшёл, прочь! — рассердился Борис на надоедливого мужичка и пихнул его ногой.
Пара дружинников тут же поднялась из-за стола и выволокла убитого горем старосту на улицу, бросив несчастного в грязный сугроб, чтобы одумался малахольный и не донимал князя глупыми просьбами.
— Слышь, Звяга, — обратился молодой воин к более старшему товарищу, — а девчонка-то действительно, мала ещё. Может напрасно князь решил с нею потешиться?
— Не нашего ума это дело, — ответил умудрённый жизненным опытом Звяга, вливая в себя очередной кубок с хмельной брагой. — Нам службу служить надо, а не рассуждать о господских забавах. Была у нас тут пара заступничков, князю решили указывать…
