В логове льва - [69]

Командование операцией я беру на себя. Позаботьтесь, чтобы в городе все было спокойно.

— А как насчет реки, генерал?

— Об этом я как раз и думаю. На Темзе хватает мелких судов, которые мы можем реквизировать. Отрядите на каждое наших матросов, чтобы их экипажи не вздумали ослушаться приказов.

Направьте этим путем вверх по реке кавалерийскую роту. Командует генерал Гроувз. Если он доберется первым, пусть его люди окружат замок, но не атакуют, пока от меня не поступит приказ. Я хочу, чтобы те, кто находится в замке, там и остались, когда мы его захватим.

— Ясно.

Кавалерия тронулась на запад легкой рысью с генералом Шерманом и его штабом во главе. Как только они проехали Челси, где разыгралась жаркая битва при захвате тамошних казарм, все следы войны остались позади. Время от времени докатывались отголоски далекой канонады, но их нетрудно было спутать с раскатами грома. На улицах царило запустение, необычное в это время суток, однако солдаты чувствовали взгляды, устремленные на них из окон домов, обступивших улицы. Единственный неприятный инцидент произошел, когда проезжали через Путни.

Грохнул выстрел, и пуля просвистела совсем рядом с генералом Шерманом.

— Там, наверху! — крикнул один из солдат, указывая на облачко дыма в окне жилого дома.

Один за другим кавалеристы открыли огонь, от их пуль стекло окна со звоном разбилось, от рамы во все стороны полетели щепки.

— Прекратить огонь! — скомандовал Шерман, пуская коня галопом.

Солнце уже клонилось к закату, когда они проехали по Виндзор-Грейт-парк и впереди замаячили зубчатые башни замка. Проезжая через лес, они увидели американских стрелков, занявших позиции за деревьями опушки перед просторным зеленым лугом, покато поднимающимся к замку.

Как только Шерман соскользнул с коня, вперед выступил майор Кентуккийских стрелков, отдав ему честь.

— Все люди на позициях, прямиком вокруг замка, сэр.

— Сопротивление было?

— Пытались стрелять наобум из окон, но оставили это дело, когда мы ответили огнем. Мы не высовывались, как вы и приказали. Ворота прочно заперты, но мы знаем, что внутрях куча народу.

— А королева среди них?

— Толком не ведаем, но подергали кой-кого из горожан. Все твердят одно и то же, и, сдается мне, они слишком напуганы, чтобы врать. Нынче приехала масса карет — и королевская промеж них. С тех пор никто не уезжал.

— Отличная работа, майор. Теперь я беру все в свои руки.

Ответив на приветствие офицера, Шерман обернулся, чтобы поглядеть на мрачные гранитные стены замка. Надо ли дожидаться пушек, которые смогут пробить в них брешь? Дверей и окон хватает, и при внезапном нападении можно взять замок штурмом. Но если его защитники окажут отчаянное сопротивление, поляжет много добрых людей. Но в следующее мгновение инициативу у него перехватили.

— Генерал, главные ворота открываются! — крикнул солдат.

— Не прекращать огонь! — приказал Шерман.

Ворота широко распахнулись, и из замка донеслась барабанная дробь. В проеме показался военный барабанщик в сопровождении офицера с белым флагом.

— Привести его ко мне, — распорядился Шерман, испытав огромное облегчение. Навстречу двум воинам выбежало отделение пехотинцев и повело их вперед, непроизвольно подладив шаг под барабанный бой. Офицер, оказавшийся полковником, остановился перед Шерманом и четко отдал честь. Шерман ответил тем же.

— Я хочу переговорить с вашим командиром, — заявил британский полковник.

— Я генерал Шерман, командующий американской армией.

Офицер извлек из-за кушака сложенный лист бумаги.

— Это послание от его милости герцога Кембриджского. Он пишет: «Командующему американскими войсками. Здесь находятся женщины и дети, и я опасаюсь за их безопасность, если данный конфликт продолжится. Посему я требую, чтобы вы выслали эмиссара для обсуждения условий сдачи».

Шерман испытал грандиозное облегчение, но не выдал этого даже взглядом.

— Я отправлюсь лично. Сержант, откомандируйте мне в сопровождение небольшое отделение.

Их ввели в просторную, элегантно меблированную комнату, залитую светом из высоких, достигающих потолка окон. В огромном кресле сидела миниатюрная женщина, одетая в черное, с пухлыми щеками, постоянно приоткрытым ртом и выпученными из-за базедовой болезни глазами.

Горностаевая мантия на плечах, на голове — белый вдовий чепчик с длинной вуалью, а также диадема, украшенная бриллиантами и сапфирами. Окружавшие ее фрейлины не находили себе места от страха. По обеим сторонам от королевы стояли хрупкий от старости лорд Джон Рассел и герцог Кембриджский в партикулярном платье, сохранивший своеобычный самоуверенный настрой.

Генерал Шерман с сопровождающими остановился перед этой живописной группой; никто не проронил ни слова. Наконец, после паузы, Шерман, отвернувшись от королевы, обратился к герцогу Кембриджскому:

— Мы уже встречались.

— Да уж, — герцог изо всех сил старался сдерживаться. — Это лорд Джон Рассел, премьер-министр.

Кивнув, Шерман повернулся к Расселу — оказавшись к королеве спиной. Фрейлины в ужасе заохали, но он не обратил на это ни малейшего внимания.

— Вы глава правительства, а герцог возглавляет армию. Единого ли мнения вы придерживаетесь касательно прекращения военных действий?