В лесной глуши - [70]

– Почти всегда, если дело не касалось живописи. Она не слишком задумывалась, делая что-то, хотя потом могла часами анализировать свои поступки. Ей всегда нравилось бродить по зыбучим пескам. Но видимо, ее сопровождал ангел-хранитель.

– Кроме последнего раза, – сказал Купидо.

– Да, кроме последнего раза, – повторила она.

– С мужчинами она тоже была такой?

Камила отправила в рот кусочек мяса и посмаковала его перед тем, как снова заговорить:

– Мужчин она сводила с ума. Все в нее влюблялись.

– Почему? Что в ней было особенного?

– Во-первых, она была очень красивой. Не знаю как, но Глории удалось сохранить в лице что-то юное, в ее внешности была заметна детская простота и в то же время опыт взрослого человека. Это были словно два споривших между собой типа привлекательности. Мужчина выбирал какой-то из двух, а у нее в резерве оставался еще один козырь для другого момента. Предполагаю, мужчин это очень будоражило.

– Да уж, – сказал Купидо. Он понимал, что она имела в виду. В первый раз, когда он увидел фотографию Глории, его сбили с толку по-детски припухшие губы и скулы, притягивавшие свет. Он сделал наблюдение, что в детстве выразительность лица заключается в его мышцах, в зрелости – покоится в костях, а в старости самое выразительное – это кожа, испещренная морщинами. Глория была на втором этапе, не растеряв самое лучшее из первого.

– К тому же она умела вести себя с мужчинами как влюбленная женщина, не будучи влюбленной. Когда мужчина подходит к возрасту, который уже не позволяет легкого выбора, нет ничего более соблазнительного, чем видеть влюбленную в себя женщину, не так ли?

– Да, – признал Купидо. – А такое поведение не создавало ей проблем?

– С кем?

– Не только с Англадой. Со всеми. Кому понравится обнаружить, что женщина, которую ты считал преданной, ведет двойную жизнь за твоей спиной?

– Обычно у нее все было нормально, но, конечно, казусы случались. В этом смысле все вы, мужчины, одинаковые, – сказала Камила, отпив немного вина. Затем добавила: – И мой развод был вызван тем же.

– Я не знал, – отозвался сыщик. Он не понимал почему, но не представлял ее замужней. Сыщик обратил внимание на ее левую руку – на ней было много колец, но обручального он не заметил.

– А способствовал ему твой коллега, – объяснила она, наблюдая за реакцией Купидо на свои слова.

– Каким образом? – спросил Рикардо заинтересованно. Он увидел, что бутылка пуста, и жестом попросил у официанта другую.

– Мой бывший муж нанял частного детектива, тот должен был добыть доказательства, которые облегчили бы ему развод. У меня тогда была интрижка с одним художником, выставлявшимся в галерее. Через какое-то время я поняла: мне это не нужно и наша связь ни к чему не приведет. У мужа тоже была любовница, так что я не придавала большого значения своему приключению до тех пор, пока несколькими неделями позже, когда все уже было кончено, он не подал на развод, предъявив в качестве доказательства моей измены какие-то смешные фотографии. Я думала, у нас всего лишь небольшой кризис, который пройдет бесследно, как это случается у большинства людей. В конце концов, он тоже развлекался на стороне. Но я не смогла ничего сделать. Мы расстались, и моя жизнь изменилась. Плохое было время. Такой разрыв, когда муж на нем настаивает, всегда унижает, особенно если видишь, что супруг даже не огорчен сложившимися обстоятельствами, а воспользовался ими, чтобы добиться развода безо всяких препятствий. Он женился снова и, по слухам, которые до тебя всегда доносят доброжелатели (почему-то все стараются скрыть от женщины приключения ее мужа, пока они вместе, но спешат рассказать о них, когда семья распалась), через некоторое время снова развелся. С тех пор я стала куда осторожнее.

Она замолчала на несколько секунд, и Купидо ждал, пока она продолжит. Он знал, что зачастую его молчание больше располагало к признаниям, чем вопросы. Камила была не первой женщиной, рассказывавшей ему о своем разводе, но первой, кто делал это почти равнодушно, не пылая ненавистью к агрессивному или неверному мужу и не требуя сочувствия. «Она сильнее, чем кажется, – подумал он, – за мягкостью ее макияжа и нежностью духов скрывается сила; так самые хрупкие на вид ракушки превращаются со временем в окаменелости».

– Все кончилось плохо, но никто из нас не был в том виноват. Единственный, кого я возненавидела, это детектив, которого нанял муж. Тошнотворный тип. Я видела его еще два раза у адвоката. Его ремесло показалось мне отталкивающим, по крайней мере то, чем занимался он, – уточнила она, скосив глаза, – копанием в грязном белье. Поэтому я была удивлена, познакомившись с тобой. Ты даже выглядишь по-другому. Я не представляю тебя фотографирующим чьи-то любовные утехи, чтобы добыть доказательства для развода.

«А зря», – подумал Купидо, но ничего не сказал. Он делал это только два раза и всегда старался избегать знакомства с «жертвами», работал очень осторожно, не устраивая никаких личных встреч. Рикардо никогда не мог избавиться от неприятного ощущения, что помогал наказать человека без предоставления тому возможности защищаться.