В лесной глуши - [65]
Сьерра, должно быть, заметил его рыскающий по комнате взгляд и сказал:
– Я убрал картины Глории. По крайней мере до тех пор, пока не перестану ощущать ее присутствие. Зато покажу вам кое-что интересное.
Он осушил свою рюмку, встал и по деревянной лестнице поднялся на второй этаж. Через полминуты скульптор спустился с видеокассетой в руках.
– Я не помнил, у кого из нас она хранилась, но два дня назад, складывая картины, нашел ее в углу. Вам понравится.
Он включил телевизор и вернулся к дивану с пультом. На экране начал очень медленно и плавно скользить прекрасный пейзаж, который Купидо хорошо знал: ущелья и изгибы Леброна, покоренного плотиной и искусственным озером. Съемка велась с высокого уступа у пещер, и детектив восхитился твердой рукой оператора. Четыре года на кинофакультете не прошли даром – Рикардо смог оценить уверенность движений камеры. Он почувствовал благодарность к автору кадров, который не уподобился туристам, считающим, что камера улавливает изображение с той же скоростью, что и человеческий глаз, и успевающим уложить в пятнадцать минут весь архипелаг Канарских островов.
– Кто снимал?
– Я, – ответил Сьерра, не отрывая взгляда от телевизора.
Наконец камера остановилась на девушке: она улыбалась и, словно гид, поманив зрителя за собой, пошла по узкому выступу, с которого через несколько метров начинался вход в пещеру. Детектив почувствовал необъяснимую дрожь. Это была Глория. Это была Глория, словно живая, это были ее движения и ее улыбающиеся алые губы; здесь девушка казалась намного прекрасней, чем на статичных фото, виденных Купидо, – снимки передавали лишь малую часть ее красоты, лишь выражение лица. Она была здесь, перед ними, на большом экране телевизора, и каждый раз, улыбаясь, словно светилась изнутри; в ней чувствовалась искренность, полная чувственности и одновременно невинности.
Следующие кадры, уже внутри пещеры, со скудным естественным освещением, на помощь которому пришел маленький фонарик, прикрепленный к камере, в деталях запечатлели наскальные рисунки: олени, по одному и группами, человеческие фигуры, всегда в профиль, каменные стрелы, похожие на дождевые капли. Изображения напомнили Купидо те дни, когда он поднимался к пещере с компанией мальчишек. Они садились на выступ, свесив ноги в пустоту, и пили крепкое и терпкое, как мадера, вино, от которого их шатало на обратном пути. Потом они входили в пещеру и иногда мочились на рисунки: контуры фигур цвета ржавого железа становились ярко-красными и были куда лучше видны. Годы спустя он спрашивал себя, не повредили ли эти опыты наскальным рисункам, но никто, казалось, ничего не заметил, будто моча удивительным образом способствовала их сохранению. В то время подняться в первый раз к пещерам означало исполнить своеобразный ритуал посвящения, без которого ни один юноша не мог быть признан сверстниками мужчиной. И, возвращаясь в Бреду после того, как солнце погружалось в кратер Вулкана, они шли молча, чувствуя, что увидели и испытали нечто такое, что сами не до конца осознавали. Возвращаясь домой, они чувствовали себя мудрее, понимали, что отныне уже не дети.
– Мы снимали это, чтобы изучить детали рисунков и разработать наброски к скульптурам. – Голос Сьерры вернул Купидо к тому, что происходило на экране телевизора. – Кассета несколько дней была у Глории, а потом она мне ее вернула, будто уже изучила все, что ей было нужно.
Несколько минут спустя камера покинула пещеру и вновь вышла на солнечный свет. Сьерра снова поймал в объектив Глорию, несмотря на ее протесты. Девушка села полюбоваться пейзажем и позволила камере скользнуть по своему телу, задержаться на профиле и запечатлеть солнечные лучи, пробивающиеся сквозь челку. Казалось, она заворожена открывающимся видом, такая радостная, беззаботная, и ни тени предчувствия на ее лице, что скоро она погибнет очень близко от этого места.
– Она была очень красивой, – прошептал скульптор.
– Да, – единственное, что сумел выдавить детектив.
– Я позвонил ей в ту субботу в отель, – сказал вдруг Сьерра. – Хотел пойти с ней. Собирался попросить, чтобы она свернула выставку.
– Сколько раз вы звонили? – спросил Купидо.
– Два, но, видимо, плохо уговаривал.
«Еще одна новая маленькая деталь, от которой мало толку», – подумал детектив.
Пленка закончилась, и экран потемнел, но Сьерра не выключил телевизор.
– Она не сказала вам чего-нибудь важного? Например, что собирается пойти с кем-нибудь другим?
– Нет, она хотела идти одна, как и раньше, и меня взять не пожелала. Я сказал, что нам надо поговорить о выставке, – объяснил скульптор, потом уныло покачал головой и добавил: – Вы уже знаете, чем все закончилось. Неделю назад я все бросил и приехал в Бреду.
– С тех пор вы не возвращались в Мадрид?
– Нет.
– И в минувшее воскресенье тоже были в Бреде?
– Что вы хотите сказать? – спросил тот медленно, словно пытаясь угадать, в чем здесь подвох.
– Лейтенант обязательно спросит вас, что вы делали в воскресенье утром, когда убили егеря.
Сьерра спрятал свое беспокойство за гримасой, словно ему вдруг разонравилась роль подозреваемого. Поговорив по душам с детективом и показав ему видеозапись, он, казалось, не ожидал таких вопросов, означавших, что ему все еще не доверяют.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…
Посол Норвегии найден убитым в бангкокском борделе. В Осло спешат замять скандал и командируют в Таиланд инспектора полиции Харри Холе: ему предстоит провести расследование как можно более конфиденциально. Оказавшись в злачных местах Бангкока, среди опиумных домов и стрип-баров, Харри постепенно обнаруживает, что в деле с убийством далеко не все так очевидно, как казалось вначале. Тараканы шуршат за плинтусами. Кто-то притаился во тьме, и этот кто-то не выносит дневного света. Впервые на русском — долгожданный детективный роман от признанного мастера жанра, главного конкурента Стига Ларссона.
Чтобы замять скандал с подстреленным во время саммита в Осло американским спецагентом, полицейского следователя Харри Холе переводят в Службу безопасности, где ему предстоит выявить связь между королями подпольного рынка оружия и группой неонацистов. Харри выходит на весьма подозрительную сделку: некто приобрел за большие деньги киллерскую винтовку с оптическим прицелом. Коллега Харри, норвежка Эллен Йельтен, убеждена, что в этом деле не обошлось без большой политики. Догадка стоит ей жизни, но американец все равно продолжает следствие.
В Сиднее зверски убита молодая норвежка Ингер Холтер. На помощь австралийским коллегам полиция Осло посылает следователя Харри Холе. В Австралии Харри подстерегает множество неожиданностей. Здесь он обретет и потеряет и добрых друзей, и свою большую любовь. А поиски жестокого убийцы, подобного страшному змею Буббуру из сказаний австралийских аборигенов, станут для Харри глубоко личным делом и превратятся в смертельную схватку с загадочным и многоликим врагом.
Поистине в первом снеге есть что-то колдовское. Он сводит любовников, заглушает звуки, удлиняет тени, скрывает следы. Разыскивая пропавшую Бирту Беккер, Харри Холе приходит к выводу, что годами в Норвегии в тот день, когда выпадает первый снег, бесследно исчезают замужние женщины.Впервые Харри сталкивается с серийным убийцей на своей родной земле. Преступник, которому газеты дали прозвище Снеговик, будто дразнит старшего инспектора, доводя его до последней грани безумия…Перевод с норвежского Екатерины Гудовой.