В лесной чаще - [20]

Маргарет отшатнулась от нее и двинулась к двери, на ходу смахивая с лица слезы. Кэсси покосилась на Джонатана: тот оперся руками на окно и смотрел на улицу, ничего не видя и тяжело дыша.

— Прошу вас, миссис Девлин, — произнес я торопливо, стараясь незаметно встать между ней и дверью. — Обещаю, мы отвезем вас к Кэти, как только сможем, но не теперь. Сейчас нельзя.

Она уставилась на меня красными от слез глазами и открыла рот.

— Моя девочка! — вырвалось у нее. Плечи обвисли, и Маргарет зашлась в громких рыданиях.

Кэсси осторожно взяла ее за плечи и отвела к креслу.

— Как она умерла? — спросил Джонатан, глядя в окно. Слова звучали нечетко, будто у него онемели губы. — Что с ней произошло?

— Мы узнаем об этом, когда врачи закончат осмотр, — ответил я. — Как только появятся какие-нибудь новости, мы вам сообщим.

Я услышал, как кто-то спускается по лестнице; дверь распахнулась настежь, и на пороге появилась девушка. За ее спиной стояла Джессика, она смотрела на нас, покусывая локон.

— Что случилось? — прошептала девушка. — О Боже… Кэти?

Все молчали. Маргарет прижала кулак ко рту, и ее рыдания превратились в судорожные всхлипы. Девушка переводила взгляд с меня на Кэсси. Стройная и высокая, с каштановыми кудрями, ниспадавшими на спину, она выглядела лет на восемнадцать — двадцать: я бы не решился точно определить ее возраст, но видел, что косметикой она пользуется лучше, чем любой подросток. Она была в узких черных брюках, туфлях на высоких каблуках и дорогой белой блузке. Шею обвивал пунцовый шарф. Ее присутствие словно наэлектризовало комнату. Я не мог представить человека, менее подходившего для этой обстановки.

— Прошу вас, — обратилась девушка ко мне. У нее был чистый и высокий голос с четким, почти дикторским акцентом, мало походившим на простоватый говорок ее родителей. — Что случилось?

— Розалинда, — произнес Джонатан. Он закашлялся и прочистил горло. — Они нашли Кэти. Она мертва. Кто-то убил ее.

Джессика издала слабый звук. Розалинда молча смотрела на отца, потом ее веки задрожали, она покачнулась и ухватилась за дверной косяк. Кэсси подхватила девушку за талию и подвела к дивану.

Розалинда откинула голову на подушки и тихо поблагодарила Кэсси. Та улыбнулась в ответ.

— Можно мне воды? — прошептала девушка.

— Сейчас! — откликнулся я.

Я быстро прошел в кухню с обшарпанным линолеумом и лакированным столом в крестьянском стиле, отвернул кран и огляделся по сторонам. Ничего необычного. В кухонном шкафчике стояли пузырьки с витаминами, а за ними виднелся большой флакон валиума с рецептом, выписанным на имя Маргарет Девлин.

Розалинда выпила воды и тяжело перевела дыхание, прижав ладонь к груди.

— Забери Джесс и иди наверх! — велел ей Джонатан.

— Можно я останусь? — подняв голову, попросила Розалинда. — Кэти моя сестра, и что бы с ней ни случилось, я могу… я должна это услышать. Со мной все в порядке. Простите, что я… но мне уже гораздо лучше, правда.

— Будет лучше, если Розалинда и Джессика останутся, — заметил я. — Вероятно, они сумеют нам чем-нибудь помочь.

— Мы с Кэти были очень близки, — добавила Розалинда, глядя на меня. Глаза у нее были как у матери, большие и голубые, слегка опущенные в уголках. Их взгляд устремился куда-то за мое плечо. — Ах, Джессика, — пробормотала она, протянув руки. — Милая, иди ко мне.

Джессика, как маленький зверек, проскользнула мимо нас, юркнула на диван и прижалась к Розалинде.

— Сожалею, что приходится беспокоить вас в такое время, — произнес я, — но в интересах следствия нам необходимо задать вам несколько вопросов. Вы сможете ответить на них сейчас, или лучше зайти к вам через несколько часов?

Джонатан Девлин подтащил к дивану кресло и сел, тяжело сглотнув слюну.

— Сейчас, — вздохнул он. — Спрашивайте.

Мы начали долгую беседу. В последний раз они видели Кэти в понедельник вечером. С пяти до семи она занималась в балетном классе в Стиллоргане, в пяти милях от центра Дублина. Примерно без четверти восемь Розалинда встретила ее на автобусной остановке, и они вместе пошли домой.

— Она говорила, что занятия прошли неплохо, — рассказывала Розалинда, уронив голову на руки; прядь волос закрывала ее лицо. — Кэти чудесно танцевала… Ее пригласили в Королевскую балетную школу. Она должна была уехать через несколько недель.

Маргарет снова зарыдала, ладони Джонатана судорожно впились в подлокотники кресла.

Затем Розалинда и Кэти отправились в дом тети Веры, чтобы провести вечер с двоюродными сестрами.

Кэти выпила апельсиновый сок и съела тосты с вареной фасолью и пошла выгуливать соседскую собаку. Это был ее летний заработок — копила деньги на балетную школу. Домой она вернулась приблизительно без десяти девять, приняла ванну и стала смотреть телевизор с родителями. В десять легла спать — летом это было ее обычное время, — и читала в кровати, пока Маргарет не велела ей выключить свет. Маргарет и Джонатан еще немного посмотрели телевизор и около полуночи отправились в спальню. Перед сном Джонатан, как всегда, проверил, все ли в доме в порядке, потрогал замки на окнах и дверях и повесил изнутри цепочку.

На следующий день в семь тридцать утра Джонатан встал и ушел на работу — он был старшим кассиром в банке, — так и не увидев Кэти. Он заметил, что цепочка на двери снята, но подумал, что Кэти, обычно встававшая раньше всех, побежала в дом к тете, чтобы позавтракать с двоюродными братьями и сестрами.