В лабиринте "Ведьм" - [155]

— Что значит, «сейчас»? Я, пока, помирать не собираюсь, — ухмыльнулся Китяж, и похлопал лейтенанта по плечу, — А где моя группа?

— Не могу знать, товарищ майор. Вы — первый из вашей группы, кого мне довелось увидеть.

— Добро. А где Рябинин?

— Генерал-майор у себя в кабинете, — Сидоркин показал на старый кабинет Рябинина, — Я могу ему доложить, что вы прибыли.

— Какие прибыли, — усмехнулся Китяж, — Одни убытки. Ладно, иди, докладывай.

— Есть, — лейтенант, крутнулся на месте и побежал к Рябинину. А Китяж? Китяж дёрнул за ручку и дверь в кабинет бесшумно и мягко отворилась…

* * *

Апартаменты были почти царские. Три комнаты, санузел и, даже, кухня. Самая дальняя комната — спальня. Здесь всё было минимально просто: два двустворчатых, платяных шкафа, четыре односпальные армейские кровати у которых стояло по тумбочке и, посреди комнаты круглый стол, вокруг которого стояло пять стульев. Комната была большая — метров двадцать пять. Стены её были отделаны бледно-голубыми обоями, а по полу был постелен синий ковролин с большим ворсом. Ноги в нём, буквально утопали. А ещё в стене было окно. С подсветкой. С такими окнами, Кирилл был знаком по кабинету Рябинина — подсветка работала в зависимости от времени суток.

Вторая комната была наподобие кабинета. Она была ещё больше спальни. Посреди неё стоял огромный стол для совещаний, на двадцать пять мест. На столе стоял огромный селектор и ноутбук. За столом, на стене висела подробнейшая карта — схема Петербургского метрополитена, карта 78-го региона, а между ними огромная плазменная панель. Стены в кабинете были обшиты пробковыми панелями. Вообще, Китяжу нравилась пробка. На ней, с помощью обыкновенных канцелярских кнопок и разноцветных шерстяных ниток можно было нарисовать любую схему. Нарисовать любой план. А ещё пробка пахла. И запах от неё был тёплый, уютный, домашний.

По полу, как обычно был постелен ковролин.

Третья комната была обыкновенной гостиной, с кожаными креслами, диваном, журнальным столиком и прочей всячиной, которая должна быть в гостиной. Кирилл бегло осмотрел её, когда зашёл, поэтому не стал осматривать её ещё раз, а прошёл на кухню.

Кухня была богатой. Встраиваемая техника «Zanussi» и «Mile». Керамическая варочная панель, огромный, четырёхстворчатый холодильник, духовка, стиральная и посудомоечная машины. В общем, всё, что необходимо для жизни. Посреди комнаты тоже стоял большой обеденный стол, с пятью стульями. А ещё, в стене Кирилл увидел маленькую, неприметную дверь, на которой висела табличка «Персонал». Тяжин дёрнул за ручку, но дверь была закрыта.

— Ну, закрыто, значит закрыто, — пожал плечами Китяж, и уже пошёл было в пробковый кабинет, как неприметная дверь щёлкнула и открылась. А за ней показались два бойца.

То что это были солдаты, Китяж понял по их выправке, хотя одеты они были как официанты в «Астории». Черные отпаренные брюки, белые рубашки, бабочки, идеально начищенные ботинки.

— Доброе утро, товарищ майор. Завтрак на четыре персоны, — подчёркнуто вежливо произнёс первый и вкатил тележку, — Где будете завтракать?

— Здравствуйте, — кивнул Тяжин, — накройте, пожалуйста, здесь, — он указал на обеденный стол, а сам пошёл туда, куда и собирался — в пробковый кабинет.

* * *

В пробковой комнате он пробыл не более минуты. Оттуда его выдернул запах жареного бекона и кофе. Только он вышел из кабинета, как дверь из «красного» коридора распахнулась и в апартаменты ввалилась весёлая ватага: Никотин, Дон и Рябинин.

— … а лет тебе сколько? — рассказывал анекдот Рябинин, — Сорок один. Такой взрослый, а в сказки веришь! — И все дружно захохотали. Китяжа они не видели. Он стоял в уголке и парни прошли мимо него. Как только Кирилл оказался у них за спиной, он легонько кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Кхм…

Услышав этот «кхм…» парни замерли, как вкопанные.

— Что смеёмся? — тихо, почти шёпотом спросил Кирилл, — Всех врагов победили? Или всех голодных накормили? Стоит прилечь поспать, как вы сразу начинаете пить, кутить и морально разлагаться…

— Саныч, ты что? — Никотин продолжал стоять к нему спиной, — Мы тут без тебя столько дел сделали. Ведьмаку все норы закрыли. Он теперь в мышеловке…

— Дел говоришь, сделали много, — переспросил Китяж, — А сколько я спал?

— Почти четверо суток, — ответил Дон и повернулся к Китяжу лицом, — Здорово, командир.

Китяж пожал правую руку и хлопнул Дона по больному левому плечу. Новиков поморщился, но выдержал.

— А ты говоришь, здорово. Здоровее видали, товарищ доктор. Как Тёма?

— Состояние стабильное. Он крови много потерял… Еле откачали…

— Откачали, — передразнил его Китяж, — Вы, Андрей Николаевич — доктор. Откачивать — ваша работа. И нечего гордиться тем, что вы, всего лишь, выполнили свою работу.

— Ты чё злой, как враг народа? — не понял генерал, — И чем недоволен?

— Ладно… — махнул рукой Китяж, — Идёмте завтракать. Разборки позже.

И он первым пошёл на кухню. Парни переглянулись, пожали плечами, и пошли вслед за своим командиром…

* * *

— Да уж… — после сытного завтрака, вся весёлая компания снова пошла в госпиталь и сейчас стояла напротив Ведьмы. Кирилл имел представление о медицине только в необходимом ему объёме, а именно, нанесение максимального урона врагу и оказание первой помощи. Но и он, стоя у койки перебинтованной, как мумия, Валентины, понимал, что урон нанесён максимальный, — После того что вы с ней сделали, генерал, вы просто обязаны на ней жениться.