В лабиринте памяти - [9]

Я стал возле раковины, взял в руку бритву и посмотрел на запотевшее зеркало. Только тогда я понял, как давно не видел своего собственного лица. Потянувшись свободной рукой к зеркалу, чтобы стереть с него конденсат, я чувствовал волнение и какой-то задор. Чем это было вызвано, я не понимал. Но складывалось впечатление, что я участвую в лотерее, в которой можно выиграть либо лицо знаменитого актера-красавчика, либо лицо, изуродованное пожаром или проказой. Усмехнувшись своим мыслям, я решительно провел рукой по зеркалу.

Но первое, что я увидел в отражение, было не мое лицо. То, что я увидел, заставило меня застыть в ужасе. За мной, рядом с открытой дверью стоял среднего роста седоволосый мужчина, одетый в потертые джинсы и черную майку без рукавов. Он не предпринимал никаких действий. Он был неподвижен. Просто стоял и улыбался. Но его улыбка, похожая на оскал, и пустые остекленевшие глаза пробуждали во мне первобытный ужас.

Крепко сжав кулаки, я стал считать про себя до пяти. Раз. Два. Зажатая в правой руке разрекламированная бритва с тремя лезвиями не была серьезным оружием, но ничего другого под рукой не оказалось. Три. Кроме мыла и зубной щетки, от которых пользы еще меньше. Четыре. Оставалось надеяться лишь на внезапность и собственные кулаки. Пять. Я постарался как можно быстрее развернуться вокруг собственной оси, забыв о том, что напольная плитка, облитая водой, становится очень скользкой. Ноги потянуло вверх, а голова пошла вниз. Почувствовав болезненный удар в район затылка, я подумал о том, как глупо и смешно я выгляжу со стороны. Голый мужик неуклюже разворачивается и, поскользнувшись, со всей силы бьется о собственный унитаз. Комедия. Но незваный гость даже не изменился в лице, он продолжал смотреть в зеркало. А я, в свою очередь, потерял сознание.

17 апреля этого года; 17 часов 49 минут; Борис Сивашев.

Борис сидел на деревянной табуретке возле комода и снисходительно смотрел на мужчину, который расположился на грязном полу в нескольких метрах от него.

— Ты можешь одеться, — сказал Борис, — Или ты думаешь, что мне нравится смотреть на твоё голое тело? Ты ж не девка, Леший, чтоб я на тебя пялился.

Борис громко рассмеялся своей шутке. Его смех был похож на воронье карканье. Неприятный смех. Смех человека, потерявшего человечность. А сидящий на полу мужчина подтянул к себе одежду и стал медленно одеваться, не поднимаясь.

Отсмеявшись, Борис достал из кармана помятую пачку сигарет и пакет с какими-то таблетками. Прищурившись, он долго рассматривал содержимое пакета, раздумывая, стоит ли принимать их сейчас или нет. Решившись, он достал две таблетки, закинул их в рот и запил водой из бутылки, которая стояла возле табуретки. После этого он достал сигарету из пачки и закурил. По комнате понесся запах марихуаны.

— Ты ж не против? — обратился он к мужчине, после чего зашелся кашлем. Откашлявшись, он еще раз затянулся и продолжил: — Я бы и тебе предложил, но ты ж против наркотиков. Я не понимаю, кому и что ты этим доказываешь? Ты заливаешься водкой, а травку и химию считаешь чем-то из разряда неприемлемого. И на меня смотришь, как на прокаженного. Или мне это кажется, Леший? Может мне кажется, что ты меня презираешь?

Борис перешел на крик и отбросил в сторону сигарету. Резко подскочив с табуретки, он подошел к своему собеседнику, и замахнулся на него рукой. Тот, кого он называл Лешим, сидел, сжавшись и обхватив голову руками. Он даже никак не отреагировал на приближение Бориса. Такое поведение развеселило мужчину, он вновь рассмеялся.

— Я, не желая того, начинаю верить тебе, — сказал Борис и вернулся на своё прежнее место возле комода. — Ты не мог избить Борова до полусмерти. Он бы в два счета отмудохал тебя. И Серегу задушить во сне у тебя духу не хватило бы. Ты только языком хорошо чесал. А на деле трус трусом. Но седовласого я не помню. Хотя, даже под кайфом, контролирую себя. Кому мне верить? Тебе или себе?

Борис пристально смотрел на своего молчаливого собеседника, который сидел, опустив глаза, и дрожал. Ничтожество. Он точно не мог убить ребят в его квартире накануне. Но кто ж тогда это сделал? Приятное головокружение прервало его размышления, после чего переросло во внезапный удар, как будто резко прилила в голову. Перед глазами все поплыло, появилось покалывание в руках и ногах, а волосы на всем теле зашевелились. Борис широко улыбнулся. Через минуту-другую эти ощущения пройдут. И придет расслабленность и блаженство.

— Леший, может нам тебя убить? Все равно же сдохнешь? — Борис с трудом ворочал языком, но ему хотелось поделиться с кем-нибудь гениальной, как ему казалось, шуткой. — Я даже разрешу тебе проглотить таблеточку-другую перед смертью. За счет заведения. Поймал бы приход перед отходом.

Комнату вновь наполнило противное карканье. Борис получал удовольствие от своего превосходства. Наркотики дарили ему расслабленность. Наркотики дарили удовлетворение. И, что самое главное, наркотики дарили власть. Люди уважали и боготворили его за то, что он мог достать для них пару таблеток, пакет травы или несколько грамм порошка. Отдавая последние деньги, многие из них готовы были носить его на руках. Борис был продавцом удовольствия и сам не брезговал окунуться в него. Он перепробовал большее количество наркотиков, которые проходили через него. ЛСД, экстази, метамфетамины, марихуана, гашиш, кокаин. Он курил, глотал и нюхал. Единственное, чего не пробовал Борис, это колоться. Он паталогически боялся уколов. Вид иглы с детства вызывал у него такой страх, что потенциальный кайф уже не казался таким уж необходимым. Именно эта фобия не позволила ему стать рядовым наркоманом. Именно эта фобия сделала его, тем, кем он является. Он был человеком, который употреблял наркотики, но не был от них зависим. Человеком, который изучил, как каждый из наркотиков действует на него. Изучил и применял особенности их воздействия, как ему казалось, с профессиональной эффективностью. Как для достижения кайфа, так и для манипуляции людьми. Он обуздал наркотики и заставил их работать на себя.