В лабиринтах смертельного риска - [110]

Теперь приведем рассказ самого Михаила Яковлевича Гефеншефера:

— Форсировали Березину. В городе Борисове было много спичечных фабрик, горели и здания фабрик, и древесина, плывшая по реке. Наш отряд под командованием майора Дюрбы углубился в лес. Вырыли землянки. Вели разведку, искали связь с другими отрядами и подпольем. Заготавливали продовольствие, собирали оружие и боеприпасы в местах минувших боев. Каждый раз, когда сталкивались с оккупантами и их ставленниками-полицаями, вели с ними борьбу.

Я был назначен начальником связи отряда. Передо мной была поставлена задача найти радиоприемник, чтобы слушать Москву и доводить сводки Совинформбюро до личного состава отряда и населения.

Однажды с двумя бойцами в поисках радиоприемника я подошел к одной из деревень. Мы залегли и вели наблюдение. Вдруг я почувствовал, что проваливаюсь под землю, испугался и закричал. Ко мне подбежали бойцы. Оказалось, что я провалился в землянку. Откуда-то из-под земли появились два человека в лаптях, обросшие немолодые люди с автоматами ППД. Одним оказался товарищ Василий Ефимович Чернышов, первый секретарь Минского горкома КП Белоруссии, вторым — Ермолаев, начальник городской милиции Минска. Они ушли из горящего города последними, но не имея связи, скрылись в лесу вблизи родственников и знакомых, которые тайно их поддерживали.

В. Е. Чернышов стал комиссаром нашего отряда, он знал, где заложены партизанские базы с оружием и продуктами. Человек он был прямой, честный, образованный. Хороший организатор и руководитель. В отряде с его приходом как-то сразу все встало на свои места. С его помощью в районе Усвяты были сформированы еще два партизанских отряда и противник в этот район не совался. Уже осенью за Василием Ефимовичем Чернышовым товарищ Мазуров прислал самолет, и он улетел в штаб Партизанского движения Белоруссии, где вместе с Мазуровым и Машеровым руководил партизанской борьбой вплоть до освобождения республики советскими войсками.

Весь этот период и воевал в партизанском отряде майора Дюрбы, был дважды ранен в районе Старая Торопа. Об одном ранении хотелось бы рассказать особо. А дело обстояло так.

1941-й год. Зима. Фашисты блокировали наш лес. Их карательная экспедиция имела целью уничтожить наш партизанский отряд. Ночью, отвлекая немцев неожиданным сильным огнем в одном месте, мы ринулись в другом на прорыв. Сначала немцы были в замешательстве, но вскоре обнаружили главное место прорыва и открыли бешеную стрельбу из бронетранспортеров, обрушили на нас артиллерию, плотный минометный огонь. Крупным минным осколком я был ранен в левую руку. Потерял много крови. Закружилась голова, и я упал в снег. Мой друг, боец из 222-го полка Сергей Кренев подбежал ко мне и буквально тащил на себе добрых 3 километра. Вырвавшись из окружения, мы сделали своеобразную петлю и после прочеса леса фашистами снова вернулись на свою прежнюю базу. Вылечил меня старый фельдшер из местных жителей, он готовил отвары из разных корней и трав, делал мне примочки, дезинфицировал рану и вернул меня в строй. Сергей Кренев и этот фельдшер спасли мне тогда жизнь. Вот какой была наша партизанская дружба: «В бою не плошай и товарища в беде выручай!»

После того как партизанский отряд майора Дюрбы соединился с наступающими советскими войсками, М. Я. Гофеншефер осенью 1943 года после спецпроверки (считался «окружением») из города Сасово был направлен в город Муром для дальнейшего продолжения службы. Снова — фронт, снова — бои. Закончил войну в должности начальника связи 7 ПАД.

В 1957 году по приказу Министра обороны под Москвой была вновь сформирована 2-я гвардейская Таманская ордена Суворова и Невского дивизия, где М. Я. Гофеншефер служил помощником начальника связи штаба дивизии по радио. В этом же году он узнал, что Василий Ефимович Чернышов является первым секретарем Калининградского Обкома КПСС. Радости не было предела!

Вспоминает М. Я. Гофеншефер:

…Созвонился по телефону. Услышал добрый, звучный голос. Напомнил о себе, о нашей первой встрече в лесу в Усвятах под Минском в начале войны.

— Замечательно, что жив остался! Молодец партизан! — услышал голос Чернышова. — Надо увидеться. Передай командиру соединения, что завтра к нему поступит телеграмма, а из Москвы полетит попутный самолет, который доставит тебя в Калининград.

На следующий день командир дивизии генерал Комаров, получив телеграмму, предоставил мне отпуск на десять суток, место в самолете было забронировано, и я улетел в Калининград.

Василий Ефимович очень тепло меня встретил, показал город, увез к себе домой. Не хватало кратких дней и ночей для воспоминаний и разговоров.

Я напомнил Василию Ефимовичу о двух зарытых в лесу у местечка Усвяты боевых Знаменах. Он тут же предложил свою помощь. Обратился к командиру войсковой части с просьбой выделить мне микроавтобус, одного офицера, четырех солдат и саперного инструктора.

В Борисовском райкоме комсомола нам достали карту местности, дали лошадей, так как проехать здесь на машине в распутицу весной мы не могли. Прибыли на место. Состояние мое было очень тревожное, я сильно переживал. Волнение охватило и всех товарищей. Ведь прошло столько лет! Берег реки и окрестности сильно изменились. Смогу ли и найти тот лес, в котором мы спрятали Знамена? Мы осмотрели внимательно берега и прилегающий к ним лес, но меток на деревьях не находили. И лишь на четвертый день поисков вдруг один боец подозвал меня и показал на одном из деревьев буквы «МГ». Спазма сдавила мне горло. Слезы выступили на глазах. Это была моя зарубка «МГ» (первые буквы моего имени и фамилии). К вечеру, к нашей огромной радости, мы нашли место захоронения боевых Знамен. Знамена сохранились. Люди стояли в полном молчании, затем каждый хотел притронуться к ним рукой. Это были удивительные минуты! Люди прикоснулись к войне, к памяти о ней.