В лабиринтах Бутинского дворца - [14]

— А тебя отпустят? — спросила Катерина, не обращая на меня внимания. — Здесь же тоже больные.

— Думаю, главный врач пойдет на уступки. — Тетя Люся взглянула на часы. — Вот сейчас как раз кончится общий обход, я с ним и поговорю.

Она снова скрылась за дверью отделения.

Катерина между тем оставалась все такой же замороженной. Я прикоснулась к ее плечу:

— Не переживай… Возможно, все обойдется. Сейчас медицина — знаешь какая! Мой папа был почти безнадежен…

Катерина не была моей подругой. За те несколько часов, на которые ее семья останавливалась проездом у нас, мы, конечно же, не успели сблизиться. Но теперь она стала больше чем подругой. Нас объединяла общая беда. Наши отцы пострадали от бандитских пуль.

Катерина посмотрела мне в глаза. В ее взгляде не было ни надежды, ни отчаяния. В нем читалась непреклонная решимость.

— Как бы то ни было, — тихо, но твердо сказала она, — я все равно их найду.

— Кого? — не поняла я.

— Тех, кто стрелял в папу.

Я не поверила своим ушам. Разве это возможно?

— Но как? — спросила я.

— Надо подумать.

Признаться, я не знала, как к этому отнестись. С одной стороны, судя по всему, на здешнюю милицию надеяться нет смысла. И коснись моего папы, я на месте Катерины, скорей всего, приняла бы точно такое же решение. С другой — я даже предположить не могла, как может девчонка разыскать преступника. И даже если это окажется возможным, что она будет делать дальше? Поэтому заявление Катерины воспринималось, по крайней мере, как неразумное. Я сказала:

— Но ведь для этого существует милиция. И она наверняка предпринимает какие-то действия…

Я замолчала. Слова получались какие-то казенные и избитые. «Милиция предпринимает действия…» Ну прямо как в газете какой-то.

— Действия… — передразнила меня Катерина. — Слышала, что вчера об этих действиях родители говорили?

Опять я была с ней согласна. Я внимательно посмотрела на нее.

— Почему ты так смотришь?

— Просто…

На самом деле я в этот момент поняла, что не в пример Селедкиной Катерина, несмотря на внешнюю привлекательность, была очень даже неглупа.

— Что же ты собираешься делать? — спросила я.

— Для начала поеду в Бутинский дворец. Ведь не зря же больной рассказал о нем папе. И уж конечно же, речь шла не о духе сгоревшего сторожа, а о чем-то более важном. Только вот… о чем? Кстати, ровно две недели назад мы с папой туда заходили. — Катерина вздохнула. — Но то другая жизнь была…

В это время к нам опять подошла тетя Люся.

— Все нормально, девочки. Папа начал приходить в себя. Главный врач подписал заявление. Побежала домой собираться, нужно в дорогу кое-что купить. Пошли, Кать…

— Ты знаешь, мама, мне нужно забежать в школу. Посмотреть, во сколько перекличка.

— Ладно. Надеюсь, ты проводишь нас с папой?

— Конечно, я только до школы добегу и обратно.

Тетя Люся исчезла за деревьями палисадника.

— Пока, — кивнула мне Катерина и быстро куда-то пошла.

Что было делать? Не могла же я оставить подругу по несчастью одну. Я вздохнула и побежала за ней.

Глава 17 СТРАННОСТИ ДВОРЦОВОГО ХОЛЛА Рассказывает Женя Бутина

Признаться, я даже не представляла, что мы будем делать во дворце. Если там и происходит что-то криминальное, то наверняка не перед кабинетом главы администрации целого района. Да и что там может происходить? Правда, вчера на моих глазах похитили очкарика, но не каждый же день такое бывает.

Вот мы и у Бутинского дворца. На этот раз, подходя к нему после стольких совпадений, я почувствовала неприятные колики в животе и дрожь в ногах. Если б я знала, что меня ждет дальше!

Со вчерашнего дня здесь, конечно же, ничего не изменилось. Все так же равнодушно проходили мимо люди (и я отметила про себя, что существует все-таки так называемый закон подлости: во время похищения очкарика кроме меня не было ни души), и так же лениво обмахивались хвостами коровы, лежащие внутри обгоревшей части здания.

Катерина открыла дверь, и мы сразу же оказались на широкой лестнице, ведущей наверх. Немного не дойдя до второго этажа, невольно замедлили шаг: прямо на нас из желто-зеленых прерий, в широком прыжке, разинув пасти, летели два огромных льва. Голова каждого из них была не меньше письменного стола.

— Ничего себе! — воскликнула Катерина.

— Вот это да! — не удержалась и я.

Оказалось, что цари зверей были изображены на невероятных размеров панно, закрывающем больше половины стены, обращенной к лестнице.

— Вот так теперь встречают трудящихся, сказал бы папа, — произнесла Катерина. — Представляешь, придет в пенсионный фонд какой-нибудь божий одуванчик и свалится в обморок.

— И это в лучшем случае, — поддержала я.

Словно в подтверждение наших слов, дверь, находящаяся как раз рядом с панно, приоткрылась, из нее выскользнула маленькая сухонькая старушка и, опасливо оглянувшись на произведение искусства, перекрестилась и прошептала: «Избави меня, Пресвятая Богородица, от ентого кошмара…» Она была так напугана изображенными животными, что, похоже, нас с Катериной даже не заметила.

— Странно, — сказала Катерина, после того как старушка спустилась, — когда мы с папой заходили сюда, этого панно здесь не было.

— А что было?

— Нормальная стена с картинами местных художников. И посетители с удовольствием ждали, пока их пригласят в какой-нибудь кабинет. А сейчас, смотри-ка, — ни одного человека. Каждый предпочитает, наверное, ходить по жаре, чем быть рядом с чудищами.