В крымском подполье - [103]

Подпольщики «Муси» и «Луки» собрали большое количество медикаментов и перевязочных материалов для партизан; сарабузцы прислали сто яиц, масло, купили несколько бутылок вина, табак, немного конфет, шоколада. Все подарки вместе с поздравительными письмами подпольщиков мы отправили партизанам в лес.

«Муся» послала штабу большое поздравительное письмо.

«В честь славной годовщины мы совершили несколько диверсий и посылаем вам разведданные.

Немцы свирепствуют, хотят напугать советских людей. Но, оторванные от Большой земли, мы остались преданными патриотами своей Родины. Товарищи дали клятву мстить, но нам нужны мины и еще мины к тем, что вы нам присылаете. Работа несомненно потребует много-много мин», — заканчивала она письмо своим постоянным требованием.

24 февраля «Мартын» прислал двадцать мин специально для «Муси». На этот раз даже она осталась довольна.

Приближение Красной Армии и активная деятельность подпольной организации в городе очень тревожили предателей. Видимо, они уже не слишком надеялись на немцев.

Начальник карательного отряда татарин Карабаш последнее время часто откровенничал с «Ниной», которая, по моему поручению, поддерживала с ним знакомство.

— Вам-то, Евгения Лазарева, хорошо. В худшем случае вас исключат из партии, как пассив, за то, что вы ничего не делаете против немцев. А я — другое дело. Мне кругом петля. С немцами уйду — крышка будет, здесь останусь — повесят большевики. Вот если бы мне подвернулся какой-нибудь видный коммунист, я бы его спас от гестапо и тогда мог бы доказать свою преданность советской власти.

От Карабаша «Нина» узнала, что гестапо намеревалось организовать провокационное нападение «партизан» на город. План был такой. Переодетые предатели ночью открывают в городе стрельбу и инсценируют бой немцев с партизанами. Мнимые партизаны будут забегать в дома и просить жителей переодеть и укрыть их.

Гестапо рассчитывало таким способом выявить и уничтожить советски настроенных людей.

Мы предупредили всех наших, но через несколько дней немцы почему-то изменили свой план. Агенты гестапо под видом партизан начали заходить на квартиры к советским людям и заводить с ними разговоры такого содержания: «Положение немцев в Крыму безнадежно. Они будут уничтожать всех советских патриотов. Мы присланы штабом партизан предупредить вас и спасти. Собирайтесь с нами в лес. Предупредите ваших знакомых. Если вы за них ручаетесь, мы уведем в лес и их».

Но наши люди уже знали, в чем дело, и спокойно отвечали, что не чувствуют перед немцами никакой вины и не хотят связываться с партизанами.

К этому времени вокруг подпольного городского комитета партии было объединено более четырехсот патриотов, организованных в сорок две патриотические группы.

Конспирация соблюдалась неплохо — за четыре месяца работы у нас не было ни одного провала. Но молодежная организация меня очень тревожила.

Не прошло двух месяцев после провала Бори Хохлова и ряда других комсомольцев, как в молодежной организации опять случилось несчастье.

29 января «Костя» спросил меня:

— Вы посылали кого-нибудь к Маргарите Ериговой?

— Никого не посылал.

— К ней пришел человек, назвавший себя представителем обкома партии, присланным из леса для объединения всех патриотических групп. Я думал, вы послали.

— Да в своем ли ты уме! Говоришь такие глупости! Это же провокатор. И, конечно, он просил связать его с подпольным комитетом?

— Нет. Он просил познакомить его с руководителем диверсионной группы, которая действует в городе.

— Как же она отделалась?

— В том-то и беда, что она поверила и призналась, что связана с подпольной организацией.

— То есть как призналась? Разве ты не предупредил ее, чтобы она никаких представителей из леса не принимала?

«Костя» пожал плечами.

— Ты же имел прямое указание — и мое и «Мартына» — не принимать никаких представителей из леса и обязан был предупредить об этом всех членов организации.

— Да, но Маргарита же не член нашей организации.

— Как это не член вашей организации? У нее в доме ваша база, там собираются диверсанты, ты сам там бывал, ее сын и дочь — подпольщики. Как же можно было не предупредить такого человека о возможности провокации!

— Ничего, Иван Андреевич, не волнуйтесь, — успокоил меня испуганный «Костя». — Мы поправим дело. Я побегу к ней, узнаю все поподробнее и приду, расскажу вам.

— Ее нужно немедленно отправить в лес, но тебе нельзя туда ходить. За домом наверняка следят.

— Я пойду к Вове Енджияку. Мы найдем, через кого связаться.

«Костя» убежал. Я был в страшном смятении.

Два дня он не показывался. Что только не приходило мне на ум! Может быть, и ребята засыпались. Надо принимать срочные меры.

Я послал «Нину» к «Косте» домой осторожно разузнать, что с ним, и, если он дома, передать о немедленной встрече со мной.

Наконец явился и сам «Костя».

— Думаю, все будет в порядке. Она действительно попала на провокатора, и слежка за ее домом началась. Но этой ночью Вася Бабий с Вовой, Викториной Енджияк и Борисом Ериговым перенесли всю базу из ее дома к Енджияку и закопали в сарае.

— Хорошо, но что с Маргаритой?

— Женщина она смелая, умная, — уверенно сказал «Костя», — сумеет выкрутиться. Чтобы отвести подозрение, она решила сама пойти в гестапо и заявить, что к ней из леса пришел партизан. Она притворилась, что связана с подпольной организацией, чтобы помочь гестапо поймать этого партизана.