В крепких объятиях - [15]

Может, Лукасу пришлось бы не так тяжело, если бы он открылся кому-то, когда потерял дочь. Но вместо этого он закрылся и потерялся в своей боли. «Драгоценности Кэррингтонов» балансировали на краю катастрофы. Даже сейчас ему приходилось расплачиваться за принятые тогда неправильные решения.

Наверное, Кейт чувствовала себя так же. В ее глазах Лукас видел боль. Но и что-то еще… целеустремленность? Ну конечно. Может, у нее и случился нервный срыв, но по наклону подбородка и развернутым плечам было видно, что тот момент миновал.

Но он все равно еще не был готов вкладываться в женщину, которую едва знал, даже если его тетя достаточно ей доверяла, чтобы пустить в его дом. Надо все обдумать.

Посмотрев на часы, Лукас сказал:

– Нам пора идти. Не стоит опаздывать.

– А как же крыша?

– Подождет еще несколько часов. Мы обсудим ремонт, когда ты вернешься из больницы.

В глубине души он знал, что появление Кейт в его жизни многое изменит… для них обоих. Пока неизвестно как. Но никому не понять, насколько тяжело ему помогать женщине с ее дочерью, ровесницей его собственной… хотя та его больше не узнает. Его мучили сожаления.

В машине по дороге в больницу оба молчали, и у Лукаса было слишком много времени на размышления о том, что он потерял и насколько ничтожным человеком себя чувствует. Он покосился на Кейт:

– Почему ты такая тихая?

– Я думаю о том, как собрать деньги на операцию.

Светофор переключился на зеленый, и Лукас нажал на газ.

– У тебя есть семья, которая могла бы помочь?

– Нет. У меня семья маленькая, и мы не близки. Мать помогала, когда Молли заболела, но ей не хватило терпения на все анализы и поездки по больницам. Сейчас она в Лос-Анджелесе, а может, в Лас-Вегасе, наслаждается жизнью. Она звонит время от времени.

Тяжелая ситуация. Хотя мать Лукаса снова вышла замуж после смерти его отца и переехала в Европу, он знал, что стоит попросить о помощи, и она приедет. Она никогда не была теплой и эмоциональной, но защищала свою семью.

– Так что у меня нет богатого дядюшки, я не смогу получить кредит, и остается только организовывать сбор средств. Но придется делать это быстро.

Лукас задумался в поисках решения.

– Я помогу, насколько смогу. Но мы встретились в неудачное время – я с головой занят расширением «Драгоценностей Кэррингтона» на Западном побережье. – Он не стал добавлять, что этот проект все время натыкается на препятствия. Его проблемы не могли сравниться с проблемами Кейт. – Если я придумаю что-нибудь, обязательно дам знать.

– Спасибо. И мое предложение позвонить знакомым все еще в силе – у меня есть надежные контакты в Нью-Йорке.

Его поразила ее доброта.

– Ты действительно станешь этим заниматься, несмотря на то, что происходит в твоей жизни?

– Конечно. Ты позволил мне остаться в своем доме почти на неделю, бесплатно… даже если об этом не знал. Я тебе должна.

Лукас чувствовал себя некомфортно, когда его благодарили. Он не такой бескорыстный. Он трудоголик, потерявший приоритеты, и это закончилось сплошными проблемами.

– Ты мне ничего не должна. Я просто пустил тебя пожить в спальне с протекающей крышей. Не самый галантный поступок.

– Ты мог вызвать полицию. Так поступило бы большинство людей, которые находят незнакомого человека в своем доме.

Лукас выехал на парковку перед больницей и, найдя место, остановился и повернулся к Кейт:

– Послушай, не стоит ставить меня на пьедестал. Ты ничего обо мне не знаешь. Моя бывшая жена может описать все мои недостатки. Я Кэррингтон, у нас нет сердца – на его месте нешлифованный алмаз. – Лукас стукнул себя кулаком по груди. – Тверже и холоднее любого камня.

– Я тебе не верю.

– Это правда. Мне сказал об этом дедушка. Тогда я был слишком маленьким, чтобы понять, но теперь…

– У тебя точно есть сердце, иначе ты не был бы ко мне так добр.

Кейт смотрела на него с такой убежденностью, что ему хотелось стать таким, каким она его видит. Добрым, щедрым, внимательным – а не сосредоточенным на себе и выбранном деле. На мгновение его затянуло в ее мечту… потянуло к ней.

Когда Кейт опустила голову, Лукас подцепил ее подбородок пальцем, не желая пока терять эту связь. Как могла она – почти незнакомка – производить на него такое впечатление? И почему ему так отчаянно хотелось притянуть ее к себе и поцеловать?

Не думая о последствиях, он наклонился к ней и нашел ее губы своими. Они были мягкими и гладкими. Внутренний голос говорил, что не следует этого делать. Не с Кейт. Ни с кем.

Но когда ее губы дрогнули под прикосновением, логика отказала. Лукас давно не чувствовал себя таким живым, полным сил. Он попытался притянуть ее ближе, но ремни безопасности не позволили. Он протянул руку и прижал ладонь к ее щеке, провел большим пальцем по скуле, ощущая гладкую шелковую кожу. Он мог думать только о том, что хочет больше – больше поцелуев… больше этой связи.

Яркая вспышка рассеяла чары. Лукас отодвинулся, пытаясь перевести дыхание. За окном он увидел ухмыляющегося фотографа. По своему опыту Лукас знал, что папарацци немедленно опубликует фото под скандальным заголовком.

– Подожди, я сейчас вернусь. – Лукас выскочил из машины и погнался за фотографом. – Эй, ты! Стой!