В когтях каменного века - [68]

Наутро ребята снова продолжили путь. Агам осмотрел прибрежный тростник и лежавших на мелководье кайманов. Они выглядели сытыми, значит, плотно закусили.

Ничего об этом не сказав, пещерный подросток перебросил через плечо свое новое копье и пошел по равнине, пока Тот, Кто Зажигает Костер Солнца, не развел большого полуденного огня. Трава в саванне начала уже немного желтеть, это говорило о приближении месяца Большой Жары, который должен был начаться сразу после месяца Древесных Соков. Уже несколько недель не было дождей, и река заметно обмелела. Стада антилоп и быков со всей равнины паслись теперь ближе к реке, и хищники, почти не прячась, выбирали себе добычу.

Никогда прежде на небольшой территории Агам не встречал такого обилия диких лошадей, оленей, буйволов, антилоп нильгау. В тени лежали сытые махайроды, красные львы, лениво бродили ягуары, гепарды и гиены. Шакалы и дикие собаки доедали остатки добычи хищников.

К вечеру пятого дня, когда ребята миновали излучину, на другой стороне реки показались дымки – это были пещеры племени Камышовых Котов. Дымки едва различались: река в этом месте была широкой.

Переправляться на другой берег вплавь было рискованно, хоть кайманов в этих местах не было, но быстрая река изобиловала водоворотами и омутами, которые легко могли затянуть неосторожного пловца на дно.

Агам и Роса замерли на берегу, с тоской и надеждой глядя в сторону своего дома. Вася понимал, что сейчас испытывали пещерные ребята, видевшие дымки родного племени, – подобное чувство испытывал и он, разлученный со своим домом куда более труднопреодолимым препятствием, чем пространство, – временем.

Иногда вечерами или днем во время привала мальчик вспоминал о своем городе, о родителях, понимал, как они волнуются, какие ужасные мысли их одолевают. И только одно его утешало: сейчас, в тридцатом тысячелетии до нашей эры, его родители еще не появились на свет, а на месте его города были непроходимые леса и горы. А раз его мама и папа еще не родились, то они и не могут волноваться.

Но с другой стороны, если его родители еще не родились и их в данный момент вообще нет, то откуда тогда появился он сам? Следовательно, все петли времени, и прошлое, и будущее, должны существовать одновременно и параллельно, иначе выходила какая-то логическая несостыковка, которую Вася чувствовал, но до конца не мог объяснить.

– Через две луны – посвящение в мужчины, – вдруг сказал Агам. – Я бы тоже хотел его пройти, хотя мне еще не хватает двух весен.

– Бывали случаи, когда обряд посвящения происходил и для более молодых, – заметила Роса. – Мой дед стал воином в свою четырнадцатую весну.

– Через две луны Уюк станет воином, – продолжил Агам. – Я бы мог победить его, но, если я появлюсь в племени, меня попытаются убить. Вряд ли за столь короткое время Уа-Аях, Гырка и Медвежий Клык успели забыть о моем изгнании.

– Давай сделаем так, – предложила девочка. – Переправимся через реку выше по течению на плоту, а потом ты спрячешься где-нибудь неподалеку, а я попытаюсь пробраться в стоянку племени и предупрежу старейшину своего рода о нападении желтых людей.

– Хорошо, – подумав, согласился юноша. – Так и сделаем. Но если тебя постараются схватить и задержать в племени, то я не завидую тому, кто захочет это устроить. Ты не станешь женой Уюка, или на этот раз острога поцарапает ему не плечо, а вонзится в его сердце.

Вид у подростка был самый решительный, и Вася не сомневался, что Агам так и поступит.

Они поднялись еще примерно на тысячу локтей вверх по течению реки, к тому времени уже почти совсем стемнело, и связали из трех старых бревен подобие плота. Он выглядел весьма неустойчивым, но, чтобы переправиться через реку, был вполне пригоден.

В кромешной темноте, когда видно было только, как черными бликами плещет вода, они оттолкнулись от берега и стали грести руками. Луну заволокли тучи, и река потонула во мраке. Они не видели даже на расстоянии вытянутой руки, просто бревна то и дело подрагивали на волнах. Дул сильный боковой ветер, и Агам уже начал беспокоиться, что их снесет слишком далеко по течению и они окажутся ниже стоянки племени.

Примерно на середине реки они перестали грести и остановились, чтобы постараться определить направление.

Внезапно откуда-то слева, выше по течению, из серого рваного тумана с порывом ветра донеслись едва слышные голоса и всплеск весел. Агам насторожился: он был уверен, что эти звуки ему не померещились. И следующий же порыв ветра подтвердил, что он прав: голоса действительно звучали. Это означало, что те, кто плыл по реке, старались остаться незамеченными, поэтому они и решили напасть в такую темную туманную ночь.

– Это желтые воины Я слышу их мысли! – прошептала Роса. – Они уже здесь!

– Да, это они, – подтвердил Агам. – Они локтях в пятидесяти отсюда. Желтые люди хотят напасть на наше племя этой ночью. Я должен успеть предупредить Камышовых Котов!

И, сняв защитный жилет, он бесшумно скользнул в воду.

– Береги Росу, мальчик-колдун! – услышал Вася. – Проследи, чтобы она надела мою волшебную шкуру.

– Агам, тебя убьют!

– Я буду осторожен! После того как я предупрежу своих, спрячусь в нашем укромном месте между скалами. Роса, ты помнишь его?