В кильватерном строю за смертью - [22]

Специалисты подводной службы, которые знали истинное положение дел на Северном флоте, абсолютно точно могут сказать, что одной из причин гибели экипажа К-141 «Курск» явилась неудовлетворительная организация минно-торпедной подготовки на флоте. Слабая специальная подготовка офицеров боевых расчетов кораблей, торпедо-технических баз (ТТБ) в вопросах эксплуатации мин и торпед, недостаточные знания основ применения минно-торпедного оружия в штабах и управлениях, безответственность и безграмотность многих должностных лиц флота все это могло привести к трагедии на любой подводной лодке, надводном корабле или ТТБ флота. Критическая масса недостатков, что приводит к тяжким последствиям долгое время копилась на Северном флоте. В 1998 году по долгу службы мне пришлось проводить краткий анализ торпедной подготовки на 1-й флотилии подводных лодок, где впоследствии случилась трагедия с «Курском». Уже тогда командованию Северного флота и Главного штаба ВМФ было сделано представление о том, что на флотилии имеются большие недостатки в вопросах боевого применения торпедного оружия. Существование недостатков в первую очередь, было обусловлено тем, что командование флотилии этим видом огневой подготовки не занималось. Командовал 1-й флотилией в то время адмирал, который в 2000 году был уже начальником штаба Северного флота. В Главном штабе ВМФ и в штабе Северного флота реакция на это представление была нулевой. Заставить адмиралов Главного штаба ВМФ и Северного флота выполнить свои служебные обязанности я не мог, не было полномочий.

Через год после гибели «Курска» офицерами Министерства обороны инспектировалась одна из атомных подводных лодок стратегического назначения Северного флота. Прошел год, с тех пор как погибла АПЛ «Курск» и, казалось, на флоте должны постоянно помнить эту трагедию и принимать жесткие меры к недопущению подобных происшествий. К сожалению, все было наоборот. На атомной подводной лодке, где находился целый арсенал ядерных стратегических ракет, эксплуатация торпедного оружия была организована так, что в любой момент могла произойти очередная трагедия. В кошмарном сне невозможно себе представить, что было бы, если бы, не дай Бог, взорвались торпеды на такой подводной лодке. Только после доклада министру обороны РФ о том, что положение дел в эксплуатации боевого оружия на Северном флоте угрожающее, туда была направлена комиссия, и после этого начали кое-как устранять недостатки.

Как должностные лица Северного флота занимались предупреждением аварийности с оружием, можно видеть на примере работы командования 1-й флотилии подводных лодок СФ.

Ежегодно командующие флотилий обязаны осуществлять допуск личного состава кораблей, торпедо-технической базы к эксплуатации и боевому применению торпедного оружия. При этом каждый корабль и ТТБ проверяются специальными комиссиями и по каждому из них составляется акт готовности к эксплуатации минно-торпедного оружия.

Акт проверки экипажа К-141 «Курск» был составлен проверочной комиссией в конце декабря 1999 года. В этом служебном документе, который подтверждал готовность командного состава и торпедистов АПЛ «Курск» эксплуатировать боевые торпеды (в том числе и торпеды на сильном окислителе) подписи председателя комиссии, членов комиссии и начальника, утвердившего этот акт, фальшивые. Я не проводил почерковедческой экспертизы этого документа и употребляю слово «фальшивые» на том основании, что невооруженным взглядом видно, что подписи на этом документе отличаются от подписей этих же лиц на других служебных документах. Кроме этого, еще на пяти документах, которые подтверждали готовность экипажа «Курска» эксплуатировать торпеды, имелись подделанные подписи. Об одном из этих документов необходимо рассказать, потому что он фактически является ключом к разгадке причины первоначального взрыва «толстой» практической торпеды на сильном окислителе. Это «Акт проверки и обезжиривания трубопроводов технического воздуха АПЛ К-141 „Курск“». Документ якобы издан в декабре 1999 года, подписан старшим помощником командира, торпедистами АПЛ «Курск» и утвержден командиром подводной лодки. Я долго и внимательно сравнивал подписи на этом документе с подписями этих же лиц на других документах более раннего периода и пришел к выводу, что все подписи в «Акте проверки и обезжиривания…» поддельные. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что документы, которые имелись на Северном флоте, и которые, по мнению командования флота, подтверждали готовность экипажа АПЛ К-141 «Курск» эксплуатировать торпеды на сильном окислителе, были изготовлены после гибели экипажа подводной лодки. Это подложные документы.

Теперь посмотрим, как берег (ТТБ 1-й флотилии) был готов обеспечить подводников минно-торпедным оружием.

В 1999 и 2000 годах командующий 1-й флотилии торпедо-техническую базу не проверял и акт готовности ее к эксплуатации минно-торпедного боезапаса не составлялся. Я уже рассказывал, с какими нарушениями на ТТБ готовилась практическая торпеда на сильном окислителе для АПЛ «Курск». Согласно служебных документов выдача минно-торпедного боезапаса на подводные лодки осуществляется с разрешения командующего флотилией. Командующий 1-й флотилии самоустранился от этой обязанности. Разрешение на выдачу торпедного боезапаса на АПЛ «Курск» давал командир торпедо-технической базы, не имеющий на это никаких прав.