В Киеве всё спокойно - [84]
— Ни с места! — что-то заподозрив, резким окриком остановил ее Очерет. — Откройте сами! — громко скомандовал он. Щелкнув замками и рванувшись к нему навстречу, она открыла крышку.
Взрывом Михаила отшвырнуло назад и расплющило о стену. Через какое-то время к нему вернулось сознание. В ушах стоял мучительный звон разбитой посуды. Темные стены, растекаясь очертаниями, мягко плыли перед глазами. В дальнем конце подвала под потолком по-прежнему горела зарешеченная лампочка. «Значит, взрыв был не сильный», ‒ подумалось ему. Медленно соображая, он спросил, то ли себя, то ли кого-то еще, сможет ли он встать, а там, будь что будет. Опираясь о стену, он с трудом поднялся на подгибающихся ногах. Первым нерешительным движением он ощупал руки и ноги. Как будто, все было на месте, все целое. Перед собой он увидел Альбину, она лежала в черной луже, рук у нее не было. Рядом бился, разбрызгивая кровь его тюремщик, из живота у него вылезло несколько петель розовых кишок.
Путаясь в ногах, Миша пошел в сторону выхода, поскользнулся, ступив в лужу на полу и чуть не упал, но устоял. Тут его глаза встретились с глазами Альбины. Это был осмысленный, полный неизреченной радости и нежности взгляд. Миша переступил через нее и не оглядываясь, устремился к выходу. Он бежал из подземелья туда, откуда пробивались блеклые отблески зимнего солнца, унося с собой тень ее улыбки.
Миша бежал.
Поскальзываясь на подтаявшем снегу и нелепо вскидывая ногами, превозмогая колющую боль в боку, задыхаясь, выбиваясь из сил. Но сил у него было немного, на перекрестке двух дорог ноги разом подкосились, и он с маху сел на бордюр у обочины, больно ударившись копчиком. По мокрому асфальту дороги к нему приближался черный монах на деревянной ноге. Шел он как-то неуверенно, циркульно занося вокруг себя свою деревяшку. Сделав еще несколько шагов, он остановился и постоял, прислушиваясь. Из складок рясы достал четки с грубо сработанным деревянным крестом и, подняв их за крест, замер. Четки начали медленно, а затем все быстрее вращаться. Миша сидел неподалеку, заворожено глядел и не мог отвести глаз от четок. Вначале они образовывали правильный круг, а потом эллипсоид, их вращение начало замедляться и они стали мерно раскачиваться из стороны в сторону. Вслед за тем, четки, как намагниченные, отклонились в сторону дачи и замерли. Остановились.
— Да будет воля Твоя! — широко перекрестившись, хрипло произнес монах и направился, куда ему указывали четки.
______
Гавура Виктор Васильевич
Home page:
