В измерении Кольца - [23]

Глава 21

Зимой 1653 года посольство гетмана Хмельницкого прибыло в Москву. Был в составе посольства и отец Владимир, черный монах и писарь.

Перед Москвой обоз встретил дьяк Посольского приказа и сопроводил дому, где разместилось посольство в противоположной стороне от Иноземной слободы.

За два года, проведенные на Украине, я стал почти своим во всех отношениях, и даже язык мой приобрел малоросский акцент.

Посольский приказ в то время возглавлял многоопытный думный дьяк Волошенинов Михаил Дмитриевич, а странами Европы, в том числе и Украины (сейчас это второй департамент стран СНГ МИД РФ) заведовал дьяк Михаил Федоров, человек близкий к своему начальнику. С ним я и решил установить более близкое знакомство, чтобы информация моя дошла до думного дьяка и была передана при докладе государю, потому что вопрос Украины не являлся второстепенным. Для начала я подарил ему лядунку с кусочком дерева от креста, на котором был распят Спаситель и сказал, что верю в то, что в самое ближайшее время Украина будет частью России, о чем я перед отъездом говорил и пану гетману Хмельницкому.

— А на чем основана ваша уверенность, отец Владимир? — спросил меня дьяк.

— Московское царство не может бросить часть Руси и мать городов русских — Киев, — сказал я.

— Хороший тезис для того, чтобы узнать намерение Москвы в отношении Украины и одновременно и Польши. Вы лучше скажите, как Украина воспользуется этой информацией? — спросил дьяк. — Отдастся полностью Польше или будет расширять масштабы антипольского восстания?

— Опять же все будет зависеть от решения Москвы, — сказал я. — Если Москва желает получить единый польско-литовский фронт, направленный против нее, то она не будет торопиться к решению вопроса Украины.

— Польско-литовский, как вы сказали — фронт — будет и так, примет ли наш государь Украину под свою руку или не примет, — сказал Федоров. — Не станет ли Украина "троянским конем", опрометчиво запущенным в Россию? Я вас не хочу обидеть, но действительность такова, как я об этом говорю.

— Что вы, пан дьяк, вы совершенно правы и рассуждаете государственно, — согласился я. Согласие всегда ведет к прогрессу в переговорах. — Любой государь должен быть осмотрителен при принятии очень важных решений. "Троянским конем" будет униатская церковь, которая исподволь будет вести работу на раскол союза и Украины, а весь народ и свое спасение видит только в России.

— А как же казацкая старшина? — спросил дьяк. — Будет ли она верна этому союзу?

— Вся казацкая старшина это котел с чертями, — рассмеялся я. — Царю московскому нужно иметь своих конфидентов на Украине и верить их докладам при назначении старшины. И старшина должна быть такая, как в России — без самостийности. Самостийники предадут сразу, как только почувствуют нового хозяина и предадутся ему сразу.

— А как сам, вельможный гетман Хмельницкий? — вкрадчиво спросил Федоров.

— Он-то как раз тот гетман, который верой и правдой будет служить интересам России и Украины, — твердо сказал я.

— И он разделяет ваше мнение в отношении в отношении униатов-раскольников и старшины? — с некоторым сомнением спросил дьяк.

— Скажем так, что и он думает так же, — сказал я.

— А откуда вы это знаете? — Федоров пытливо смотрел на меня.

— Скажем так, что я конфидент гетмана и моя задача показать искренность намерений гетмана, — сообщил я.

— А не хотите ли стать царским конфидентом на Украине? — сделал встречное предложение приказной дьяк. — Кому попало, мы такие предложения не делаем.

— Предложение хорошее, только мне нужно будет писарское одеяние сменить на одеяние служилого человека, — сказал я.

— За этим дело не станет — успокоил меня дьяк. — А что вы думаете по такому вопросу: долго ли продержится союз Москвы с Украиной, хотя если взглянуть со стороны, то мы два одинаковых народа.

— Это если только со стороны поглядеть, — сказал я. — Но нужно учитывать польское влияние на русских на Украине. У них даже другой язык, с русской основой, но с чужеземными включениями. Если честно говорить, то это искусственный язык, который создали специально, чтобы разъединить русских посредством языка.

— А вот у вас интересный русский язык, — сказал Федоров. — Какой-то новый, четкий и понятный, и ни одного старославянского слова. Вы где-то учились?

— Учился, но далеко и по другой программе, — ушел я от конкретного ответа. — Пан дьяк, а нельзя ли почитать что-нибудь по украинскому вопросу? Я человек молодой, а на той стороне у всех совершенно разное толкование, как Русь стала Украиной.

— Если вас интересует этот вопрос, то я попробую подобрать для вас книги, а уж вы сами делайте выводы, — сказал дьяк. — Вы уполномочены передать пану гетману конфиденциальное письмо, минуя главу вашего посольства?

— Да, — сказал я.

Глава 22

В то время, как наше посольство находилось в Москве, царем Московским в Польшу был послан боярин Репнин-Оболенский, чтобы примирить поляков с Хмельницким. Но все было тщетно. Польша вознамерилась покончить с Хмельницким и его казаками, заключив союз с крымскими татарами, которым было все равно с кем заключать союз, лишь бы иметь солидный бакшиш или держать сторону сильного. На тот момент Польша казалось сильною.