В интересах государства - [9]

– Скоро будет.

– Вам класть сахар, ребятки? – Это вернулась из кухни Ева с двумя кружками чаю в руках.

– Андрес прибыл наконец, – на ходу бросил Мэттью, выхватил у нее из рук кружку и, улыбнувшись в знак благодарности, пошел открывать дверь.

Ева направилась к Джону, чтобы дать ему кружку, – светлые волосы упали ей на лицо, одна прядь зацепилась за дужку очков, и она отбросила ее рукой. А Джон, зажав в руке кружку, продолжал наблюдать за улицей. Ева улыбнулась про себя: ей нравилась его грубоватая неловкость; она сама была застенчивой, но у нее это проявлялось в неожиданной агрессивности.

– А-а, сеньор Дельгадо, наконец-то, – услышали они голос Мэттью. – Сегодня ты выглядишь еще таинственнее, чем обычно. Пешком?

– Перестань, Мэттью. – Акцент Андреса сразу выдавал латиноамериканца, выучившего английский по голливудским боевикам. – Кто-то шел за мной по пятам. Где Нил? – спросил он, как только оказался в комнате.

– Пока не появлялся. А ты уверен, что за тобой следили? Может, просто…

– Нет-нет, это не мое латинское пристрастие к конспирации, как ты обычно выражаешься. Я улизнул от него на Пикадилли.

– Кто это мог быть, по-твоему? – спросила Ева.

Андрес пожал плечами и бросил плащ на стул.

– Либо Интеллидженс сервис, либо кто-то из Спецслужбы. Последнее время они работают в таком тесном контакте, что их стало невозможно различить: судя по всему, взялись всерьез за эмигрантов.

Ева заметила, что он еле сдерживается. Глаза его выдавали огромное внутреннее напряжение. Она осведомилась, сумел ли он поесть. Андрес с улыбкой кивнул, и лицо его на мгновение расслабилось, потеплело.

– Ну что, есть новости? – спросил Мэттью.

– Он прибывает буквально на днях. Вот и все.

– А нам так и не удалось узнать детали?

– Нет, – кратко ответил Андрес. – Во всяком случае, придется подождать, пока не вернется Нил. – Видно было, что нервы его начинают сдавать. Он взялся было за вечернюю газету, но тут же в сердцах отшвырнул ее, едва проглядев заголовки на первой странице.

– Вот и он, пожалуй, – тихо произнес Джон, продолжавший стоять у окна. Андрес пересек комнату и по примеру Мэттью заглянул в окно через плечо Джона.

Нил Форбс с порога извинился за опоздание – по акценту сразу стало ясно, что это шотландец, – и вопросительно посмотрел на Андреса.

– Дела не блестящие, – сказал тот. – Как я уже говорил Мэттью, Интеллидженс сервис и Спецслужба всерьез принялись за нас, и нам удалось выяснить лишь то, что Иньеста прибывает в ближайшие дни. Но мы не знаем даже, каким путем.

– Он очень болен?

– Думаю, что нет. Просто какая-то небольшая операция.

– Понятно, – проронил, принимая чай из рук Евы, Нил. – Надеюсь, тебе не приходится работать в одиночку?

– А что поделаешь. Мэттью запросил пощады.

– Вот лентяй проклятый!

– Ради всего святого, Нил, можно наконец начинать? – вмешался Андрес.

– Подожди. Сначала расскажи нам, как обстоят дела.

Андрес стал рассказывать об Эрнесто.

– К какой партии он принадлежал?

– Насколько я знаю, ни к какой.

– Почему же тогда его арестовали?

– Многие пробалтываются, когда им к пальцам прикручивают электроды, – с горечью ответил Дельгадо. – Пытают даже членов семей. Эрнесто участвовал в экспедиции этого типа, Брука Гамильтона, в прошлом году. А у Брука есть брат, у которого немало вложено в нашу промышленность… и он, естественно, помог Бруку благодаря своим особым связям с генералом Иньестой.

– Закодированные счета в банке всегда придают связям особый характер, – заметил Мэттью, но все пропустили это мимо ушей.

– Вчера Алекс Гамильтон вернулся из-за границы, – продолжал Андрес, – и наверняка встретится с сеньором генералом, пока тот будет в Лондоне. Если не по делам, то просто из вежливости.

– Уж не собираешься ли ты обратиться за помощью к братцу?! – в ужасе воскликнул Нил. – Он же бывший армейский офицер!

– Как раз это я и собираюсь сделать. Но прежде чем взрываться, припомни, что он всегда был на ножах с начальством и вынужден был подать в отставку. Несмотря на воспитание, которое он получил, это человек без корней.

– А его политические взгляды? – спросила Ева.

– Непонятная мешанина. Терпеть не может индустриальное общество и осуждает алчных людей вроде своего брата, хотя в остальном, по всей вероятности, типичный реакционер. Но самое главное, что он безусловно почувствует себя ответственным за то, что случилось с Эрнесто Картерой.

– По-твоему выходит, он, того и гляди, начнет превозносить феодализм, – заметил Мэттью.

Нил не рассмеялся вместе с друзьями. Он был всерьез озабочен, и замечание Мэттью вызвало у него раздражение, хотя он и сам не понимал почему.

– Ладно, – примирительно сказала Ева, желая вывести Андреса из затруднительного положения. – Скажем, он принадлежит к тем романтическим натурам, которые готовы бороться только против иноземной тирании. А вот чего я не понимаю, так это зачем Иньесте понадобилось приезжать сюда на лечение. Потому что он не доверяет врачам у себя дома?

– Нет. Я думаю, что, скорее всего, он хочет воспользоваться этим предлогом, чтобы попытаться добиться дипломатического признания.

– Слишком опасно доверяться романтику, – стоял на своем Нил, возвращая разговор к Бруку Гамильтону.