В интересах государства - [25]

Он не уставал проклинать пробки и потоки машин на дороге. Теперь, когда он принял решение позвонить брату, ему не терпелось скорее покончить с этим, хотя, как получить нужные сведения, он понятия не имел.

Оставив машину возле своего флигеля, он прошел в гостиную и принялся ходить из угла в угол. Однако справиться с волнением ему не удавалось, и, чтобы разрядиться, он решил подняться наверх. Вся эта ситуация бесконечно пугала его. Он страдал от физического страха гораздо меньше, чем многие другие, зато очень боялся сложных жизненных проблем, требующих определенной изворотливости ума. Главным образом из-за этого у него и не было до сих пор ни одного серьезного романа. Все считали его героем-любовником, который не хочет терять свою свободу, тогда как на самом деле он сторонился женщин. И хотя его, безусловно, не мучило чувство физической неполноценности, он был, однако, убежден, что ему не справиться с женскими эмоциями. Ему казалось, что он никогда не сможет понять женщину, и, будучи по натуре человеком неуживчивым, он страшился прочной привязанности.

Парализующее напряжение, которое, как правило, охватывает его в ситуациях, подобных предстоящему телефонному разговору, обычно исчезало, стоило ему приступить к делу. Но сейчас он чувствовал, что в горле у него пересохло и во рту появился неприятный вкус. Это состояние было ему знакомо. Он отправился на кухню и огромными глотками выпил несколько стаканов воды, пока в желудке не появилось ощущения тяжести. Он заметил также, что сильно вспотел; захотелось принять ванну и переодеться, но он знал, что, если оттягивать разговор, будет только хуже. Он снял трубку и набрал номер.

Долго никто не отвечал, и он почувствовал, как в нем нарастает тревога. Он уже собрался бросить трубку, но тут услышал голос телефонистки с коммутатора компании. Назвав себя, он попросил соединить его с братом.

– Я вас слушаю, капитан Гамильтон, – раздался бесстрастный голос секретарши. – Боюсь, что с мистером Гамильтоном вам сейчас не удастся поговорить.

Брук едва не рассмеялся от внезапной нервной разрядки, но второй раз он на такой шаг уже не отважится.

– Вот как, – произнес он, пытаясь что-то придумать. – Видите ли, я уже давно хочу с ним поговорить. Не так-то просто его поймать.

– Ну, он ведь очень занят, как вы знаете.

– Да, я понимаю, но он не будет свободен в ближайшие два-три дня?

– Боюсь, что нет: у него полно разных деловых встреч.

– Понимаю, но я не займу много времени, – настаивал Брук. – Может быть, в среду?

– Нет, это невозможно. Он уедет за город, и на месте его не будет весь день.

Брук мгновенно насторожился, поняв, что это может означать, и, осмелев, но стараясь не выдать своего интереса, спросил:

– А в четверг?

– Сожалею, но в четверг он улетает во Францию. Он берет недельный отпуск после недавней деловой поездки.

– Какое совпадение! – воскликнул Брук, издав короткий смешок. – Я как раз еду во Францию в конце недели. Так, может, он захватит меня? Тогда я мог бы поговорить с ним в самолете.

– Сожалею, капитан Гамильтон, но ваш брат летит не своим самолетом. – Она сделала ударение на слове «своим». – Он заказал билет на рейсовый.

– Ну что ж, это была неплохая идея – полететь вместе! – заметил он. – Тогда, может быть, вы передадите ему, чтобы он позвонил мне перед отъездом?

– Передам. До свидания, капитан Гамильтон.

– До свидания, – ответил он, осторожно опуская трубку.

В тот же миг он вскочил с кресла и заходил по комнате. Он был очень доволен собой, с плеч свалилась огромная тяжесть. Все оказалось совсем не так сложно, он говорил вполне естественно, чего никак от себя не ожидал. Теперь надо успокоиться и трезво все обдумать. Похоже, что после визита к Иньесте в эту среду Алекс отправится на свою виллу во Францию, однако странно, что он собирается лететь рейсовым самолетом. Он ведь всегда путешествует по Европе только на своем. Брук внезапно замер на месте, у него даже отвисла челюсть: ему вдруг пришло в голову, что Алекс, возможно, одолжил свой самолет Иньесте, чтобы тот позже прилетел к нему на виллу. В этом тихом, уединенном месте Иньеста, как нигде, сможет отдохнуть после операции.

Стараясь унять бурную радость, Брук со всех сторон обдумывал пришедшую ему в голову догадку и все больше проникался уверенностью, что именно так все и будет. В этой его гипотезе не было ни одного изъяна. Но чтобы не осталось совсем уж никаких сомнений, надо позвонить пилоту Алекса. Телефонная книга была в спальне наверху; однако, поднявшись за ней, он вспомнил, что аэропорт-то ведь за городом. Он бросился вниз к телефону и набрал номер справочного бюро. Трубку очень долго не снимали, и он, теряя терпение, заерзал на стуле. Наконец ему сказали номер телефона пилота, он набрал его и опять вынужден был долго ждать.

– Бисли слушает, – раздалось в трубке после того, как его дважды соединяли не с тем номером.

– Добрый день, капитан Бисли, – отозвался Брук как можно более непринужденным тоном. – Это Брук Гамильтон.

– Да, сэр, чем могу служить?

– Извините, что беспокою вас, но я пытался связаться с братом, поскольку он, как я слышал, улетает в четверг во Францию. Вы не скажете мне, в котором часу: меня интересует, не найдется ли у вас свободного места?