В хорошем теле - [3]

Шрифт
Интервал

«Нѣтъ, я такъ разсуждаю, что если праздничныя на Пасху, да ремонтъ, то я хоть и пальто себѣ къ веснѣ сдѣлаю, къ осени я все равно съ шубой. Ну, хоть не енотовую, такъ лисью справлю. А какъ пальто новое да шубу себѣ справлю, я ужъ и дровъ жильцамъ таскать не стану. Ну ихъ… Надо тогда быть ужъ настоящимъ старшимъ дворникомъ. Домовыя книги, участокъ, паспорты, а остальное наплевать. Подручные пусть дрова таскаютъ и мусоръ выносятъ. Силантій говорить, что ему и теперь одному трудно — ну, тогда другого подручнаго возьмемъ. А то дворникъ при хорошей шубѣ, да вдругъ съ дровами или, еще того хуже, съ бадейками помоевъ на коромыслѣ! Не фасонъ!… И при серебряной цѣпочкѣ, и при серебряныхъ часахъ ужъ не фасонъ, а тутъ еще при шубѣ!»

Кондратій крякнулъ и закинулъ руки за голову.

«Хозяинъ нашъ сквалыга, а то въ другихъ-то домахъ развѣ такъ дворники наживаются!» мысленно проговорилъ онъ. «Вотъ тоже насчетъ собаки… Вездѣ по домамъ, если ежели при домѣ есть собака, положеніе три рубля въ мѣсяцъ на прокормъ, а онъ ничего не даетъ. „Она, говоритъ, отъ жилецкихъ кухарокъ сыта“. Насчетъ леску для посыпки тротуаровъ тоже скупъ. Охъ, какъ скупъ! А вѣдь отъ каждаго воза песку у дворника всегда долженъ четвертакъ къ пальцамъ прилипнуть. Надо будетъ завтра сказать ему, что у насъ песокъ на исходѣ и что намъ пять-шесть возовъ непремѣнно нужно. Нынче я вотъ какъ это дѣло сдѣлаю. Пускай нашъ мусорщикъ привезетъ намъ пять возовъ песку, а я хозяину скажу, что онъ семь привезъ, нужно только сказать ему, чтобы онъ ночью или рано утромъ возилъ, пока хозяинъ спитъ. Въ сарайчикъ-то какъ свалимъ его, такъ пусть хозяинъ усчитываеть, сколько возовъ привезли. Много усчитаешь! Глины печной намъ тоже нужно. Глины пусть два воза привезетъ, а скажетъ три».

— Охъ, грѣхи, грѣхи! — со вздохомъ тихо проговорилъ Кондратій и мысленно прибавилъ: «Впрочемъ, всѣ мы люди — человѣки и во грѣхахъ рождены».

«А хозяинъ нашъ нешто не надуваетъ кого-нибудь? Въ лучшемъ видѣ надуваетъ, и такъ ужъ кто все устроено, что одинъ отъ другого тщетится».

— Помилуй насъ грѣшныхъ, господи Іисусе! — проговорилъ Кондратій вслухъ, зѣвнулъ и перекрестился.

Сонъ началъ уже смыкать его вѣжды, но мечты все-таки обуревали его.

«А лѣтомъ можно будетъ для жены лавченку какую-нибудь въ заборѣ открытъ», мечталъ Кондратій. «Баба все равно зря мотается, такъ пусть яйцами, печенкой да колбасой торгуетъ По крайности при дѣлѣ будетъ и мужу отъ нея подмога станетъ. Право слово, открою ей лавченку. Чего тутъ! Вотъ у сапожника съ нашего двора тетка печенкой, рубцомъ и картофелемъ около винной лавки торгуетъ изъ корзинки и хвастается, что барыша менѣе полтины домой не приноситъ. Хвастается, что стаканъ даетъ для выпивки изъ казенной посуды, такъ и отъ стакана гривенникъ въ день выручаетъ. Такъ, вѣдь, торгуетъ сапожникова-то тетка изъ корзинки… А я лавочку въ заборѣ для жены лажу открыть. Пряники заведемъ… яблоки, апельсины, лимоны, яйца въ крутую… спички… Папиросы даже можно. Право слово, можно».

«Она въ лавочкѣ, а я чистякъ — дворникъ по своимъ дѣламъ. Вдвоемъ будемъ наколачивать. И жизнь будетъ хорошая».

Кондратій улыбнулся и сталъ засыпать.

«Хорошая»…. пронеслось еще разъ въ его мозгу. Потомъ почему-то представились бутылка съ виномъ, портерная, трактиръ съ расписными обоями, чашки съ цвѣтами и позолотой, затѣмъ замелькало передъ глазами что-то радужное и онъ заснулъ.


1908


Еще от автора Николай Александрович Лейкин
Наши за границей

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых, в Париж и обратно.


Где апельсины зреют

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Глафира Семеновна и Николай Иванович Ивановы — уже бывалые путешественники. Не без приключений посетив парижскую выставку, они потянулись в Италию: на папу римскую посмотреть и на огнедышащую гору Везувий подняться (еще не зная, что по дороге их подстерегает казино в Монте-Карло!)


В трактире

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».


Говядина вздорожала

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В книгу вошли избранные произведения одного из крупнейших русских юмористов второй половины прошлого столетия Николая Александровича Лейкина, взятые из сборников: «Наши забавники», «Саврасы без узды», «Шуты гороховые», «Сцены из купеческого быта» и другие.В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».


Захар и Настасья

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».


В гостях у турок

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Глафира Семеновна и Николай Иванович Ивановы уже в статусе бывалых путешественников отправились в Константинополь. В пути им было уже не так сложно. После цыганского царства — Венгрии — маршрут пролегал через славянские земли, и общие братские корни облегчали понимание.


Рекомендуем почитать
Гарденины, их дворня, приверженцы и враги

А. И. Эртель (1885–1908) — русский писатель-демократ, просветитель. В его лучшем романе «Гарденины» дана широкая картина жизни России восьмидесятых годов XIX века, показана смена крепостнической общественной формации капиталистическим укладом жизни, ломка нравственно-психологического мира людей переходной эпохи. «Неподражаемое, не встречаемое нигде достоинство этого романа, это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык. Такого языка не найдешь ни у новых, ни у старых писателей». Лев Толстой, 1908. «„Гарденины“ — один из лучших русских романов, написанных после эпохи великих романистов» Д.


Биографический очерк Л. де Клапье Вовенарга

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Зефироты (Фантастическая литература. Исследования и материалы. Том V)

Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.


Дура, или Капитан в отставке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ пятый. Американскіе разсказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих

В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.


С бреднем

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».


Современная язва

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».


Квартирная страда

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».


Приехали

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».В рассказах Лейкина получила отражение та самая «толстозадая» Россия, которая наиболее ярко представляет «век минувший» — оголтелую погоню за наживой и полную животность интересов, сверхъестественное невежество и изворотливое плутовство, освящаемые в конечном счете, буржуазными «началами начал».