В грозовом небе - [38]
В тот день пришлось понюхать пороху не только в воздухе, но и на земле. Враг мешал нам работать, и полк в конце июня перебазировался восточнее, откуда отправляемся на оперативный аэродром. К сожалению, тот перелет закончился для нас вынужденной посадкой в поле.
Полет по маршруту совершаем девяткой в строю «клин звеньев». Наше место, как обычно, крайнее левое. Июль - самая грозовая пора, и в день перелета мощное грозовое облако стояло как раз на нашем маршруте. Ведущий группы - командир полка Бровко - вел девятку так, чтобы обойти грозу с правой стороны. Высота - около двух тысяч метров. Облако оказывается совсем рядом с нашим самолетом; отчетливо видны клочья его лохматых краев. Заходить в такое облако нельзя - самолет может разлететься в щепки. Не успел я об этом подумать, как какая-то неведомая [104] сила бросила нас вниз, и в одно мгновение, «потеряв» полторы тысячи метров, мы оказались у самой земли. Наверно, вблизи грозового облака возник мощный нисходящий поток, создавший воздушную яму, и в результате самолет камнем полетел вниз. Будь высота нашего полета меньше, кто знает, что могло случиться. Другие наши самолеты, летевшие подальше от облака, меньше подверглись этому потоку, и им почти удалось сохранить свой строй.
Но на этом история с нашим самолетом не закончилась. От резкого падения отказал левый мотор. Земля - рядом, и раздумывать некогда: идем на вынужденную посадку. Под нами оказалось клеверное поле, и, едва перетянув через дорогу, мы садимся на него, выпустив шасси. Садимся в двух километрах от какой-то деревушки.
К самолету бегут дети. Посовещались, убежали. Минут через двадцать подошла подвода, на ней - два милиционера. Не доехав нескольких метров до самолета, останавливаются. Идем к повозке сами. Выяснилось, что ребята, которые только что были здесь, уверяли: «самолет немецкий, и летчики разговаривают не по-нашему».
Наш самолет, действительно, был немного похож на немецкие бомбардировщики Ю-88 или Х-111, а за разговор «не по-нашему» ребята приняли, видно, наш обычный, без местного диалекта, язык.
О месте нашего приземления экипажи из девятки сообщили на землю. В тот же день на место вынужденной посадки прибыл самолет с техниками, чтобы исправить неполадки в моторе. На этом же самолете нас доставили на оперативный аэродром, и мы успели получить новое боевое задание.
Нам предстояло бомбить военные объекты в административно-политическом центре Восточной Пруссии - Кенигсберге. До него от линии фронта 1200 километров - глубокий тыл. На подготовку к этому ответственному боевому вылету дают одни сутки. На следующие, под вечер, назначен взлет. По сигналу командира полка наши тяжело нагруженные машины выруливают на самую дальнюю точку взлетно-посадочной полосы - на старт. В самолет погрузили еще несколько больших пачек листовок на немецком языке. В них - правда о провале затеянной Гитлером войны, о скором разгроме фашистской армии. В некоторых пачках - большой список немецких солдат и офицеров, взятых в плен нашими войсками.
Каждый самолет до самого взлета сопровождают техники. [105] С нами техник Шубенко. Он уже несколько месяцев состоит в нашем наземном экипаже. На подготовленном им самолете можно смело выполнять самое трудное боевое задание. Сейчас он шагает с левой стороны машины и внимательно прислушивается к выхлопам мотора, следит за движениями командира, Я замечаю улыбку Степана.
- Чему улыбаешься? - спрашиваю.
- Шубенко худой, как спичка, а шагает бойко, не отстает, - отвечает он.
- Тяжелые это были для него дни, да и не только для него, для всех технарей…
Впереди нас рулит на своем самолете Иван Гросул. В астролюке видна высокая фигура штурмана Леонтия Глушенко. Едва оторвался их самолет от земли - даем полный газ. Медленно набираем скорость. Моя основная обязанность на взлете - держать газ и следить за указателем скорости. Слежу и за направлением - это очень важно, так как ДБ-3ф при взлете имеет тенденцию к развороту вправо. Но вот самолет набрал нужную скорость, и командир начинает отрывать его от земли. Медлить с этим нельзя: кончается взлетная полоса, а впереди - лес. Самолет отрывается. Немного погодя убираем шасси. Скорость заметно растет. И только на краю аэродрома перегруженный самолет, перевалив через деревья, начинает набирать высоту.
Берем курс на первый контрольный ориентир - город Даугавпилс на Западной Двине. Ночь темная, безлунная. Ориентировка сложная. На земле просматриваются только крупные, в основном водные, ориентиры. После Даугавпилса, набрав 5000 метров, через 3 часа полета выходим к цели. Уже издали видны повисшие над Кенигсбергом САБы, разрывы зенитной артиллерии, бьющей по впереди идущим экипажам.
Цель нашего экипажа - портовые сооружения, склады. Находим их по едва просматривающимся водным поверхностям. Чтобы лучше прицелиться, открываю нижний лючок. Врывается ледяная струя воздуха, но зато цель стало видно лучше. Делаем противозенитный маневр, сочетая его с боковой наводкой. Разрывы зениток в основном выше нас - значит, высота полета выбрана верно. Цель - в перекрестье прицела. Открываем бомболюки, сбрасываем десять фугасных и две осветительные бомбы. На развороте хороши видим, как от разрывов наших бомб возникают пожары.
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга генерал-лейтенанта в отставке Бориса Тарасова поражает своей глубокой достоверностью. В 1941–1942 годах девятилетним ребенком он пережил блокаду Ленинграда. Во многом благодаря ему выжили его маленькие братья и беременная мать. Блокада глазами ребенка – наиболее проникновенные, трогающие за сердце страницы книги. Любовь к Родине, упорный труд, стойкость, мужество, взаимовыручка – вот что помогло выстоять ленинградцам в нечеловеческих условиях.В то же время автором, как профессиональным военным, сделан анализ событий, военных операций, что придает книге особенную глубину.2-е издание.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.