В горах Тянь-Шаня - [7]

Дорога подходит вплотную к шумному горному потоку. Он мчится вниз через валуны, пенится, грохочет камнями, передвигая их по дну. Вокруг же на холмах лесостепное раздолье. Цветут шиповники, желтыми пятнами виднеется зверобой, горят свечками красавцы-коровяки. Среди густых роскошных трав высится мальва, разукрашенная крупными белыми или лиловыми цветами. Иногда вдоль дороги выстраивается целое войско колючего татарника. Он тоже цветет, привлекая массу различных насекомых. Счастливая пора начала лета! Скоро наступит жара, и все пожелтеет, высохнет, покроется пылью.

Вот и первая красавица елка. На солнечном склоне у самой реки высится причудливо изрезанный небольшой красный утес, сложенный из древних позднетретичных озерных отложений. Вблизи нет подобных отложений, они исчезли, когда горы росли и по ним бушевали дождевые потоки. Этот же чудом уцелевший утес — остаток от когда-то большого водоема — поднялся на высоту вместе с горами.

Ущелье сближается, становится совсем узким, и дорога, петляя между зарослями яблонь, рябины, ив и урюка, переходит с одной его стороны на другую. Здесь запрещен прогон скота. Отары кочуют по южному солнечному склону и кое-где уже видны двигающиеся лавины овец к далекому и высокогорному урочищу Ассы. В одном месте на крошечном участке возле горного потока располагается небольшой курорт с горячими целебными радоновыми источниками. Потом опять небольшая долина с несколькими домиками лесников и дорожных мастеров, за нею, наконец, мы видим съезд в небольшое ущелье Чонькеминской дачи. После изрядной тряски по камням среди высоких елей и больших гранитных валунов вдоль горного ручья «Левый Тургень» мы добираемся до небольшой, ранее мне знакомой полянки. Она расположена в месте слияния двух ручьев, образующих Левый Тургень — Чон-Кеминь и Бузгуль. С северной теневой ее стороны — высокие горы, поросшие еловыми лесами, с южной — солнечные горные степи с роскошными травами. Прозрачен и душист воздух, шумит поток. Внезапно взлетела стайка куропаток. Птицы расселись по скалам и стали звонко перекликаться. На вершину ели уселась кедровка и зычными криками возвестила всех обитателей леса о нашем прибытии. Весело и жизнерадостно перекликаются чечевицы. Их бесконечная песенка удивительно разнообразна. Впрочем, легко можно заметить, что в каждом ущелье, урочище птички поют немножко по-другому, иначе говоря, их язык богат множеством местных диалектов.

Я издавна люблю пение чечевиц. Им очень легко подражать, тем более, что певуньи, с которыми я завел разговор, охотно и без устали отвечают, то ли всерьез принимая подражание за перекличку, то ли по инерции, а быть может, по привычке безумолчного пения.

Изумительна природа Тянь-Шаня. На южных склонах, обогреваемых жарким южным солнцем, горные степи, а местами участки почти настоящей пустыни. Северные же склоны заняты тайгой. В мозаичном переплетении степи и леса уживается многообразный мир растений и животных, отчасти родственный лесам и степям и полупустыням Европы и Азии, отчасти же свойственный только этой горной стране. Для ботаника, зоолога горы Тянь-Шаня — интересное поле исследований, для любителя природы — неисчерпаемый источник наслаждения.

Мне живо вспомнилась поездка на эту полянку около десяти лет назад и одно из интересных наблюдений из жизни насекомых.

…Сколько трудов стоило нам пробраться в этот уголок леса по скверной дороге на маленьком «Запорожце». Переваливаясь с боку на бок, он полз по камням, надрываясь мотором, забирался на крутые подъемы. Когда дорога кончалась и упиралась в громадный, величиной с избу камень, немало сил приходилось тратить, на то, чтобы развернуть машину в обратную сторону.

Близился вечер, на устройство бивака оставалось мало времени. Утром, когда в глубокое ущелье заглянуло солнце и засверкало на пышной зелени, а лес зазвенел от птичьих голосов, мы услышали отчаянный лай. Наш маленький друг отважно сражался со стадом коров. Животные шли без пастуха снизу вверх, упрямо и настойчиво, и сколько мы их не прогоняли, не желали возвращаться обратно. Видимо, по этому глухому ущелью проходил их хорошо освоенный маршрут. Одной остророгой корове даже будто понравился поединок с нашей собакой, она смело бросилась на нее и, описав полукруг, упрямо полезла к палаткам.

Со стадом коров появилось множество назойливых мух и слепней. Мухи бесцеремонно лезли в глаза, щекотали лицо, пытались забраться в уши, за ворот рубахи. Слепни, как всегда, незаметно присев на уязвимое местечко, неожиданно вонзали в кожу свой массивный острый хоботок.

Все очарование природы исчезло вместе со стадом коров, мухами и слепнями: и шумная речка, и стройные красавицы тянь-шанские ели, и лесные цветы, усыпавшие лесную полянку, уже не казались такими милыми, как прежде. Вскоре мы сдались, прекратили сопротивление, и стадо медленно и величественно прошло гурьбой мимо нашего бивака вверх по ущелью по узкой полоске земли между рекой и крутым склоном горы. Сразу стало легче на душе, исчезли и назойливые мухи и кусучие слепни. Зря мы воевали с животными. Надо было уступить им дорогу.