В горах Тянь-Шаня - [10]

Долго муравьи холят своих избранников. Но вот и они постепенно исчезают. Возбуждение стихает. Появляются строители с охапками опилок. Жизнь входит в прежнее русло. Лишь у земляного холмика деловито трудится кучка воинов, постепенно уничтожая осажденных противников.

Изумительны верховья ущелья Левого Тургеня. Громадные скалы нависли над горными ручьями, каменистые осыпи опускаются к берегам, большие гранитные валуны преграждают путь воде и она пенится, бурлит, не прекращая своего стремительного бега. Вдали виден еловый лес, за ним — нежно-розовые, зубчатые вершины с большими полосами улегшегося в расщелинах снега.

Когда-то красивый и стройный, с лиловыми цветками, иван-чай распустился белыми летучками. Легкое дуновение ветра, и семена-парашютики поднимаются в воздух и тихо плывут вверх по ущелью к розовым скалам, сверкая на солнце на фоне темного елового леса. В воздухе поблескивают крыльями какие-то мелкие насекомые.

Когда-то здесь возили на лошадях лес. Кое-где сохранились давно заброшенные тропинки да спиленные стволы елей. На одно из бревен, толстое, в два обхвата, я уселся отдохнуть. Оно лежало продольно ручью, опираясь на тонкие ветки. Брызги бурлящей воды обдавали его снизу. Я отодрал большой кусок уже давно отставшей от ствола коры. Под ней оказались крупные «солдаты» красногрудого муравья-древоточца. Среди них всеобщее смятение, сигналы опасности, тревоги, настороженность. Вскоре все древоточцы убежали во входы, и бревно опустело. Здесь, оказывается, жила их большая семья. Как же они среди горного, вечно бурлящего ручья ходят на охоту, чем питаются, если бревно лежит над водой и мелкие бревнышки и камни, служащие для него опорой, погружены в воду. Никаких следов сообщения муравьев с берегом не видно. Древоточцы живут в плену и как-то приспособились к этой необычной обстановке.

Поднимаясь дальше вверх по ущелью, я думаю о положении древоточцев. Примерно около трех лет назад, когда пилили дерево, в его стволе уже жили древоточцы. Зимой их жилище оказалось над ручьем… Различные насекомые и плесневые грибки, обосновавшиеся в бревне, видимо, и служили пищей невольным пленникам. Кроме того, и это, вероятно, главное, насекомые обитатели леса на день прятались под кору бревна. За ними и охотились древоточцы: не поэтому ли под корой оказалось так много «солдат»? Наверное, они здесь караулили добычу.

Все выше и дальше идет лесная дорога, а снежные вершины кажутся далекими. Шумит и пенится рядом ручей, над ним летает озабоченная оляпка, ныряет в кипящую воду.

Внезапно мой спутник вскрикнул и, схватив меня за руку, попятился назад. У самого края дороги лежали две змеи. Это были обычные и довольно частые обитатели Тянь-Шаня — ядовитые щитомордники.

Одна из змей, темно-коричневая, подняла голову, посмотрела на нас и, сверкнув чешуей, бросилась в заросли. Я попытался перегородить дорогу и задержать ее, чтобы лучше рассмотреть. Но змея, ударив зубами по посоху, скрылась в траве. На конце посоха осталась капелька желтоватого яда. Вторая светло-серая змея (окраска щитомордников очень изменчива) лежала неподвижно. Она была мертва. Убитая змея была самка. Судя по всему, она погибла за день или два до нашего прихода.

Через три часа мы, усталые, возвращаемся назад. На том месте, где были змеи, застали ту же картину: коричневая лежала возле светло-серой убитой, свернув тело кольцом и прижав свою голову к голове другой. И, как прежде, при нашем приближении скользнула в заросли.

Странное поведение змеи меня поразило: почему-то живая не могла расстаться с мертвой.

Потом я останавливаюсь возле необычного жилища муравьев в бревне над ручьем. За несколько часов обстановка изменилась. Ручей стал меньше. Видимо, та вода, которая сбегает с ледников от жарких лучей солнца доходит сюда только к вечеру. Днем же паводок спадает. Бревнышки и камни, на которых лежал ствол дерева, сверху подсохли и под ним теперь ползали редкие «охотники». Но бревно не доходило до берега каких-нибудь 30 сантиметров и путь к нему шел через камень, слегка смачиваемый водой. Перед ним и толпилось около десятка растерянных древоточцев.

Некоторые, изрядно помучавшись, все же опускались на камень и преодолевали его. Но каких это стоило усилий! Трудный путь был у муравьев. Что будет с бедными древоточцами, как они переживут паводки, когда бревно совсем зальет водой? Зачем они так привязаны к своему жилищу? Не лучше ли было переселиться в какой-нибудь сухой ствол ели на склоне ущелья! Видимо, трудно отказаться от своего родного жилища.

Встреча со змеями не выходила у меня из головы.

Наш бивак находился неподалеку. Утром я поспешил проведать змей и опять застал их вместе. Еще через день я вновь пошел взглянуть на них. Светлая самка была расплющена колесом грузовика, водитель которого не поленился свернуть в сторону из колеи. Коричневый самец лежал рядом мертвый. Он не расстался со своей подругой и после того, как ее обезобразила машина. Его убили после, ударами нескольких острых камней…

Недавно в печати промелькнули выступления в защиту ядовитых змеи. К большому сожалению, их истребляют всюду, при всяком удобном случае. Уничтожают ядовитых и заодно неядовитых. В Средней Азии почти истребили крупную, очень миролюбивую и беззащитную безногую ящерицу — желтопузика лишь потому, что она похожа на змею. Это беспокоит не только специалистов-зоологов, но и тех, кому приходится добывать змеиный яд, из которого готовятся различные ценные и дефицитные лекарства.