В горах Памира - [50]
Ледник Географического общества. Вдали перевал Кашал-аяк
Ледник северо-западнее перевала Кашал-аяк
Несколько часов мы потратили, чтобы подняться на 150—200 м по ледопаду. Когда мы, наконец, стояли на фирновом поле выше перевальной точки, уже темнело. Перевал Кашал-аяк представляет собой очень широкое фирновое седло в хребте Академии наук. Где-то, совсем близко, на леднике Федченко должна быть метеорологическая станция, но мы все идем и идем по перевальному полю на северо-восток и от усталости нам кажется, что не будет конца этому перевалу, и мы не дойдем до метеостанции.
Из-за гор взошла луна и осветила снежные поля ледника Федченко. По его поверхности черными полосами уходили на север срединные морены. Холодным безжизненным отблеском сверкала громада пика Коммунистической академии. В свете луны мы хорошо различали перерезающие нам путь трещины. Мне неожиданно показалось, что мелькнул огонек на скальном массиве, который господствует над левым берегом ледника Федченко, в месте его поворота на север. Я сразу же сказал об этом товарищам. Мы остановились и начали внимательно всматриваться вдаль, но никакого огонька не было.
«Галлюцинация», – заявил Александр. – «Я считаю, что надо ставить здесь палатку и ночевать».
За такое решение говорит все: опасность пути ночью, наше невероятное утомление и напряжение после 15 часов беспрерывного движения. Но желание сегодня же прийти на метеостанцию было сильнее благоразумия. Наши сомнения разрешил огонек, снова появившийся на том же скальном утесе. Теперь его ясно видели все. Это мог быть только свет на метеостанции.
Мы снова пошли вперед. Наконец появился заметный спуск с перевала, и мы, забыв усталость, ускорили свой шаг. Под самым утесом мы начали кричать, чтобы дать знать о себе. В ответ мы услышали радостные голоса зимовщиков, гурьбой спускавшихся навстречу нам на ледник. Фонарь «летучая мышь», освещавший их фигуры, то исчезал за скальным выступом, то снова появлялся, быстро приближаясь к нам. Через несколько минут произошла теплая дружеская встреча. Мы приветствовали друг друга так, как будто были знакомы много лет. Нас, советских людей, объединяла общая деятельность на пользу Родины, общее стремление к изучению высокогорья нашей страны.
Пик Коммунистической академии
Фото Д.Гущина
Здание метеорологической станции на леднике Федченко
Фото Д.Гущина
Прошло восемь дней после нашего прихода на метеостанцию. В тот же вечер, 18 сентября, при свете керосиновой лампы я рассмотрел зимовщиков метеостанции. Их пять человек – два наблюдателя-метеоролога, радист, повар и начальник зимовки. Это – все молодые энергичные люди, с бронзовыми от загара и обветренными лицами. Они уже целый год провели здесь. Год суровой жизни успел наложить известный отпечаток, хорошо заметный постороннему наблюдателю, – некоторую молчаливость. В долгие зимние вечера уже рассказано все о себе, а текущая работа и жизнь не требуют длительных обсуждений. Но никаких следов угнетенности нет и в помине – работники станции представляют собой дружный коллектив.
– «А мы уже подумывали над тем, как организовать вам помощь, – говорил начальник зимовки С. Чертанов. – Контрольный срок вашего возвращения уже наступал, и тревожная весть могла быть быстро передана по радио». Когда он произносил эти слова, мы чувствовали, что эти пять человек готовы были выйти нам на помощь и что слова у них никогда не расходятся с делом.
В последние рейсы караван забросил на станцию топливо и продукты на зимний период. На метеостанцию скоро должен прибыть новый состав работников. Наши знакомые жадно расспрашивают нас о том, что делается в Москве, Ташкенте, Оше и других городах. Но, оказывается, что наши сведения были уже устаревшими. На станции имелось радио, а мы уже два месяца находились в горах и были совершенно оторваны от внешнего мира. Зимовщики оказались осведомлены о последних событиях лучше нас и были, признаться, несколько разочарованы. Но все же увидеть новых людей для них большое событие.
Зимовщики сообщили нам, что за месяц до нашего прихода здесь побывали два ленинградских альпиниста. Они поднялись на соседнюю вершину и сфотографировали оттуда ледник Федченко. Из разговоров с работниками метеостанции мы узнали много интересных подробностей их работы и быта, о которых можно написать увлекательную книгу[41].
Площадка метеостанции после снегопада
Фото Д.Гущина
Установка автоматической радио-метеостанции
Фото Д.Гущина
В этот и последующий вечера мы долго слушали рассказы зимовщиков, и перед нами открывались все новые и новые страницы их самоотверженного труда.
Хочется теперь признаться, что я испытывал большой соблазн, когда Сергей и Николай Чертановы, а затем и все остальные зимовщики предлагали нам остаться на зимовку. Время шло, а о выезде новой смены работников станции Ташкентское управление Гидрометеослужбы все еще не сообщало. Особенно настойчиво уговаривали нас два ветерана среднеазиатских метеостанций – братья Чертановы. Николай – наблюдатель; его жена тоже работает наблюдателем метеостанции в Алтын-Мазаре – с ней мы уже были знакомы. Сергей – начальник станции. Два года работает он на этой метеостанции и ведет все это время серьезное изучение ледника Федченко, обнаружив на леднике явления, напоминающие паводковые, происходящие на реке.
