В годы большой войны - [18]

На следующий день вечером обвиняемая Ингрид Вайсблюм была арестована сотрудниками гестапо около фотоателье свидетельницы Марты Шенбрун.

Таким образом, хотя обвиняемая Ингрид Вайсблюм и отказалась давать объяснения во время следствия, свидетельскими показаниями и материалами дела неопровержимо установлено, что она, подсудимая Ингрид Вайсблюм, узнав (от кого, следствием установить не удалось), что на заводе «Геринг-верке» производится секретная продукция, пыталась в преступных целях передать эти сведения сотрудникам американского посольства.

Несмотря на то что сведения, полученные обвиняемой Ингрид Вайсблюм, оказались ложными, так как на заводе «Геринг-верке» никаких подводных танков не производится, тем не менее обвиняемая Ингрид Вайсблюм должна нести ответственность за подготовку к государственной измене против германской империи».

Ингрид слушала обвинительное заключение, преодолевая охватившую ее усталость. Так, значит… ее выдала фрау Шенбрун! Перед глазами встало лицо с плоскими дряблыми щеками и воровато-услужливыми глазками… Но как же так? Значит, все это напрасно, все это… Значит, ее ввели в заблуждение там, в сквере на Леопольдберге. Не было и нет никаких подводных танков! В обвинительном заключении так и написано: сведения оказались ложными… Боже мой, боже мой!..

Ингрид опустила голову на обессиленные руки и закрыла глаза. Потом в утомленном сознании пронеслось: откуда они знают, что разговор шел о «Геринг-верке»? В фотоателье она не говорила об этом. Не сказала ни слова. Что-то подсказывало ей: не надо раскрывать все до конца. И подводные танки! О них она тоже не говорила. Может быть, донес швейцар из американского посольства? Нет, она говорила в приемной, и швейцар не мог слышать. Значит, сотрудник посольства. Неужели он?! Боже мой, как все это понять… Как она одинока, как устала! Что теперь будет?..

— Распишитесь, что ознакомились с обвинительным заключением, — голос чиновника донесся издалека. Безвольным движением взяла перо… Все равно, лишь бы сейчас ее оставили в покое. Чиновник сказал: — Поставьте дату.

— Какое сегодня число?

— Шестнадцатое ноября.

Ингрид не могла удержаться от возгласа удивления. Неужели почти четыре месяца, как она здесь!

Чиновник еще раз взглянул на сидевшую перед ним женщину. Совершенно другое лицо, оно изменилось за несколько последних минут — постаревшее, серое. Странный человек! Чиновник вызвал конвоира и приказал отвести арестованную в камеру.

Судя по заключительному листу матриц, лежавших перед Леонардом Крумом, через неделю после того, как подсудимой Ингрид Вайсблюм вручили обвинительное заключение, состоялось заседание фольксгерихтхофа в Вене. Заседание, длившееся всего двадцать минут, было закрытым — при рассмотрении дела присутствовали судья, прокурор и обвиняемая. Фольксгерихтхоф вынес свое заключение. Приговор начинался словами:

«Рассмотрев дело подсудимой Ингрид Вайсблюм, обвиняемой в подготовке государственной измены, суд определил:

Следствием и рассмотрением настоящего дела установлено, что обвиняемая Ингрид Вайсблюм в преступных целях пыталась передать противнику сведения, составляющие государственную тайну империи.

Суд установил, что танков-амфибий на данном заводе не строили и вообще их производство не представляет государственной тайны. Это могло бы послужить основанием для смягчения приговора обвиняемой, но суд не видит оснований использовать эту возможность. Подсудимая отказалась отвечать на суде и на следствии и проявила себя явным врагом национал-социализма.

Исходя из этого, суд расценивает действия подсудимой как подготовку к государственной измене, и поэтому она должна быть наказана пятнадцатью годами тюремного заключения».

Леонард Крум в раздумье опустил последний лист матрицы, металлически жесткий и тусклый.

Юридический казус!.. Нет, не то — юридический произвол. Он, адвокат Крум, легко бы опроверг несостоятельность этого приговора…

Однако почему же, осужденная фольксгерихтхофом на пятнадцатилетнее заключение, Ингрид была потом приговорена к смерти? Что еще она совершила? Почему ее судили еще раз вместе с некой группой антифашистов? Леонард Крум пока не мог ответить ни на один из этих вопросов.

ГЛАВА ВТОРАЯ СЕНСАЦИЯ МНОГОЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ

1

«Ди роте капелле»… «Красная капелла» — так назвали группу антифашистов-подпольщиков сами гестаповцы — таинственную организацию, существовавшую в нацистской Германии. О ней заговорили только через несколько лет после разгрома фашистского рейха. Вдруг словно прорвалась плотина — о подпольщиках писали в газетах; часто сбивчиво и разноречиво, передавали по радио как о сенсации, несмотря на то что события, о которых писали репортеры, имели уже десятилетнюю давность. На обложках иллюстрированных журналов появились фотографии людей, давно ушедших из жизни. Авторы статей выдавали домыслы за действительность, наветы — за правду, стараясь найти ответы на многие недоуменные вопросы в личной жизни погибших.

Сообщения об антифашистской организации приобретали все более детективный характер и на какое-то время затмили все другие сенсации — то, что Гитлер вдруг будто бы объявился в Южной Америке, что Мартин Борман — его правая рука — сделал якобы себе пластическую операцию, стал неузнаваем и теперь свободно разгуливает по городам Западной Германии.