В глубинах Балтики - [27]

Прекрасно выспавшись в отличном вагоне, ранним пасмурным утром 22 апреля мы вышли на перрон Берлинского вокзала. Встречавшие нас товарищи из торгпредства сказали, что выехать сегодня же на запад не удастся. Да и получить место в отеле отказалось не простым делом. Но все же во второй половине дня устроились в отеле «Силезия», недалеко от вокзала.

В Берлине мы пробыли немногим более суток. Все свободное время посвятили осмотру города, а кое-кому удалось побывать даже в театре. Движение на улицах было небольшое, без суеты. Наши старожилы из торгпредства сказали, что оно сильно сокращено.

Жизнь в городе шла внешне спокойно. Не верилось, что Германия находилась в состоянии войны. На улицах встречались группы иностранных туристов. [83]

Огромные дилижансы, запряженные парой крупных сытых коней, развозили по городу любопытных путешественников, любителей старины, и гид монотонным голосом вел рассказ о примечательных местах, связанных с династией Гогенцоллернов.

Витрины магазинов были красочно убраны. Товары, за небольшим исключением, продавались по карточкам, и у прилавков толпились женщины. Мы невольно обратили внимание на то, что почти все женщины не носят чулок. У многих на ногах модные деревянные колодки. Некоторые были сделаны изящно: с каблуком и с красивой плетеной тесьмой. Говорили, что дамы из высшего общества первыми завели такую моду, чтобы показать свою преданность родине — кожа нужна армии, а они могут ходить и на деревяшках!

Большое впечатление на всех нас произвели парки города, содержавшиеся в образцовом порядке...

На ночь окна отеля наглухо затемнили, кельнерша показала, куда укрыться на случай тревоги. Это была лишь формальность. Ночь прошла спокойно. На другой день мы выехали в Роттердам. За полчаса до подхода к пограничной станции в вагон вошли несколько полицейских. Они тщательно закрыли окна вагона плотными занавесками и предупредили, что отодвигать занавески и смотреть в окна небезопасно. Зажглись тусклые электролампочки. Один полицейский остался в вагоне, остальные удалились. По-видимому, немцы не хотели, чтобы посторонний глаз видел обстановку близ границы нейтрального западного соседа.

Наконец поезд остановился на маленькой станции, уже на голландской территории. Здесь был таможенный досмотр и пересадка в голландский поезд.

Снова наш «краснокожий» паспорт замелькал в проворных руках теперь уже голландских полицейских. Эти смотрели на советский документ спокойно, просто.

Поехали дальше в ярко освещенном поезде. После затемненной военной Германии мы снова попали в мирную обстановку. [84]

Мирные дни в Роттердаме

В Роттердаме целый день ушел на размещение по отелям. Наиболее многочисленная группа моряков поместилась в Гарвич-отеле на улице Вест зи Дайк. Его рекомендовали нам бывалые моряки. Хозяин отеля — старый морской волк, норвежец по происхождению — много лет проплавал боцманом на норвежских и голландских судах. Сколотил «небольшую деньгу», женился на молодой веселой голландке, такого же огромного роста, как и он сам. Сначала у них было маленькое кафе-бар. С течением времени заведение расширилось.

На первом этаже отеля, в зале с огромным зеркальным окном на улицу, находился бар. В смежной большой комнате с окнами во двор, густо заросший кленами и мелкими фруктовыми деревьями, размещались столы для пансионата и бильярд. На втором и третьем этажах и в мансарде — жилые комнаты для приезжих, человек для шестнадцати — двадцати. Кухня и служебные помещения располагались в полуподвале, свет в них проникал через два окна, горизонтально вмонтированных в тротуар. Для хозяйственных надобностей кухня сообщалась с баром и столовой маленьким лифтом.

Обслуживали отель сами хозяева. Нанятыми были одна горничная и прислуга на кухне. Хозяйский сын Вильям, работавший клерком в какой-то конторе, дочь Мария, учащаяся последнего класса средней школы, да маленькая Катрин, третьеклассница, помогали родителям в свободное время.

Мы были приняты на полный пансион. Это означало, что в половине восьмого утра мы получали сытный горячий завтрак, а в шесть вечера был обед-ужин. После завтрака все расходились по заводам, где стояли наши суда.

С собой брали бутерброды и кофе в термосах, чтобы заморить червячка в обеденный перерыв. День проходил незаметно, все много работали. Через два-три [85] дня мы освоились с режимом дня, с голландской кухней и даже почти привыкли к ежедневной порции горячей овсяной каши по утрам.

Главными объектами приемки были новый 150-тонный плавкран и 70-тонный плавкран, уже бывший в работе.

Здесь же, на верфи «Густо», построили по заказу СССР два 600-сильных буксирных парохода. Они были почти готовы к ходовым испытаниям, на них заканчивали покрасочные работы. Этим буксирам присвоили номера 15 и 16. Купили находящийся в эксплуатации третий буксир с громким именем «Аванти». Это был типичный речной буксир, малопригодный для морского плавания. Зато на нем имелось несколько жилых кают и маленькая кают-компания, в которой решили на время перехода установить радиостанцию — на других буксирах такой возможности не было. Суда стояли на разных верфях и в разной степени готовности. Голландские фирмы обещали закончить все работы к 6 мая.