В движении вечном - [122]
Галина Максимовна вошла как всегда живо, легкой упругой девичьей походкой. Окинув быстрым взглядом аудиторию, попридержала внимание на одиноком сидельце, и легкое недоумение проскользнуло на ее всегда приветливом, с мельчайшим налетом усмешки живом лице. Но вначале она ничего не сказала.
Вначале она обратилась к ребятам с предложением начать, и консультация тот час двинулась своим обычным чередом, вопрос — ответ. Первым задал вопрос Лебединский Андрей, вопрос наверняка малопонятный большинству здесь присутствующих; внимательно выслушивая, он еще несколько раз просил пояснений по ходу ответа. Потом аналогично спрашивали еще несколько девчонок.
На этом серьез и завершился, так как далее в игру вступил Серега Гончар и еще некоторые, ему подобные стратеги. Вопросы этих ребят, заученные наизусть, задавались исключительно с целью эффекта психологического, мол, раз спрашивает с умным видом, а потом легонько кивает-поддакивает в такт по ходу ответа, значит, хоть что-то да рубит. На это действо ушло еще минут сорок.
И только когда вопросы прекратились полностью, Галина Максимовна спросила сама, бросив заинтересованный взгляд в сторону одинокого си-дельца:
— А вы?.. Вот так, в сторонке от всех и молчите…
Она улыбнулась и, как показалось Игнату, весьма доброжелательно.
— У меня три незачета в ведомость, — сразу же воодушевившись внутренне, но очень сдержанно отвечал он.
— Та-ак… а кто вел практические?
— Круглова… Галина Максимовна, мне… непонятно. Вот посмотрите.
И он решительно выдвинул вперед свой «козырный» листок.
— Посмотрите, пожалуйста… это с последней сдачи. Вот задача правильно решена, а все равно… красным крестом!.. Не понимаю.
Галина Максимовна подошла к его столу. Взяв в руки листок, внимательно просмотрела. Отложила в сторону. Каким-то другим, особенным взглядом снова посмотрела на него.
Теперь ее лицо было строго. Наконец, деловито и также строго она сказала:
— На экзамен жду вас к самому началу. Заходите в первой пятерке, занимаете стол прямо напротив.
С уходом Кругловой (а, исполнив свою необходимую роль, она ушла из его жизни навсегда) Игнат почувствовал поворот. Почувствовал поворот снова на уровне того, что мы называем интуицией, но интуиция эта теперь была иная, противоположная. Ведь последних полгода он был фактически на удавке удушающей, не представляя как вырваться, он был во власти безжалостной всевластной хищницы, хищницы, наметившей очередную жертву.
Но теперь ее властвующая роль закончилась. Забавы «детские» нашли свое конкретное исчерпывающее отражение в забавах «взрослых». Действие нашло свое противодействие, исток завершился исходом. До катастрофы полной оставался лишь крохотный шаг.
Но в рамках судьбы главного героя романа, то есть четко предназначенной его роли на этом базисном уровне Бытия (который мы называем «жизнью») катастрофа полная была не нужна. И потому теперь на его главную жизненную линию выступили другие люди, по внутренней душевной сути своей люди с четко осязаемым настроем на благо.
И именно эти люди теперь определяли его интуицию.
На физфаке тянуть билет в первой пятерке обычно шли наиболее подготовленные студенты. Стратеги и оболтусы предпочитали не спешить. Очень уж важно было сначала прощупать основательно само настроение экзаменатора, определиться окончательно, стоит ли вообще сегодня заходить, не лучше ли заручиться тем или иным способом уважительной причиной на неявку на подобие уже описанного выше «хронического тонзиллита». Также очень важно было и выждать освобождающееся в аудитории местечко подальше да поскрытней, чтобы в подходящую минутку задействовать «шпоры», а в случае особой удачи и «бомбы» — так назывались написанные заранее отдельные листки с готовыми ответами, припрятанные целой пачкой где-нибудь за поясом.
«Бомбить» на последнем экзамене предполагали многие. И хоть сам процесс производства холявы был до тошноты утомителен, но дело того стоило. В особенности, если преподаватель был с репутацией не строгой, «дофенистической», и по сторонам особо не приглядывался. Было это весьма актуально и в данном конкретном случае, на экзамене нынешнем, когда экзамен был самый мутный за сессию, а может даже и самый мутный за все пять лет учебы, поскольку это был самый первый такой экзамен.
Ребята из тех, что покрепче больше держались за книги с конспектами, проглядывали вновь и вновь страницы выборочно, приютившись поодиночке где-нибудь в уголке. Зато стратеги и оболтусы были всегда на виду. Они суетились неустанно у входных дверей, подсматривали в узенькую щелочку, занимали очередь на освобождавшиеся «клевые» местечки; делились живо очередной порцией новых впечатлений, перебирая без устали в потайных экипировочных местечках свои трудовые домашние заготовки.
На свою волю Игнат, конечно же, ни за что не полез бы отвечать в первой пятерке. Но сейчас ситуация была особая, сейчас в отличие от других ребят выбирать никак не приходилось. Также в отличие от других ребят из группы не пришлось и билет тянуть. Галина Максимовна сразу же усадила его прямо перед собой на первый стол, затем протянула листок с практическим заданием. Всего на листке было четыре задачи. Игнат просмотрел рядок условий в целом и, не выделяя особых проблем, уже относительно спокойно взялся за работу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.