В двенадцатом часу - [3]

Глава вторая.

Свенъ фон-Тиссовъ былъ послѣдній потомокъ знатной дворянской фамиліи, которая много уже столѣтій существовала въ богатыхъ помѣстьяхъ на берегахъ Балтійскаго моря. У него было нѣсколько старшихъ братьевъ, а такъ какъ родовое имѣніе было маіоратомъ и, кромѣ того, онъ сильно возставалъ противъ обычаевъ и преданій своего рода, обнаруживая большое влеченіе къ наукамъ и рѣшительную склонность къ тихой, созерцательной жизни, то его и предзначали къ гражданской службѣ. Этимъ исключительнымъ направленіемъ ума онъ былъ обязанъ нѣжно любимой матери, прекрасной, тихой, болѣзненной женщинѣ, которая, обладая чудесными дарованіями, дававшими ей право блистать на почетномъ поприщѣ, жила въ уединеніи родового замка, безполезно сгубивъ лучшіе дары природы, совсѣмъ или мало употребляя въ дѣло свои таланты. Ея мужъ, фон-Тиссовъ, былъ тоже младшій сынъ, а потому, слѣдуя фамильному обычаю, былъ предназначенъ къ военной службѣ. Въ ту пору онъ былъ красивымъ, блестящимъ кавалеромъ, пользовавшимся мирною гарнизонного службой, чтобъ переходить отъ одной побѣды къ другой. Его красота, слава его неотразимости, противъ которой никто не могъ устоять, сотни разъ испытанное мужество, не отступающее ни передъ какой опасностью, облекли его волшебною силой въ глазахъ того свѣта, гдѣ онъ добивался побѣдъ; что же мудренаго, что молоденькая жена его полковника, мать многихъ дѣтей, прославляемая всѣми за ея умъ и любезность, рѣшилась на одинъ изъ тѣхъ проступковъ, которые по временамъ обнаруживаюсь печальнымъ образомъ всю неосновательность и глубокую распущенность самой, повидимому, высокообразованной жизни: она убѣжала съ молодымъ поручикомъ.

Разумѣется, отъ такого проступка возмутился свѣтъ, который до того времени съ тайнымъ злорадствомъ наблюдалъ за возникавшими отношеніями и даже покровительствовалъ имъ, но теперь, въ припадкѣ добродѣтельнаго негодованія, предалъ проклятію какъ обольстителя, такъ и его жертву, забавляясь пикантными подробностями скандальнаго происшествія до-тѣхъ-поръ, пока не усталъ сплетничать и осуждать и пока не явилось на сцену новаго скандала не менѣе забавнаго, заставившаго забыть прежній.

Между-тѣмъ молодые люди не видѣли ни счастья, ни радости, какъ и всегда бываетъ, когда люди сворачиваютъ съ прямого пути. Къ ихъ брачному союзу представилось множество препятствій, и молодая, гордая женщина принуждена была долго терпѣть позоръ незаконныхъ отношеній. Наконецъ, когда съ этой стороны горизонтъ ея счастья нѣсколько прояснился, съ другой — тучи еще сильнѣе помрачили его. Скоро фон-Тиссовъ замѣтилъ, что роль женатаго Дон-Жуана очень жалкая роль, но и его жена не замедлила убѣдиться, что самый блестящій бальный кавалеръ можетъ быть очень ничтожнымъ человѣкомъ и при случаѣ весьма грубымъ мужемъ. Къ тому же, красавецъ фон-Тиссовъ не могъ или не хотѣлъ отказаться отъ жизни молодого холостяка, а потому молодой четѣ скоро пришлось вступить въ борьбу съ самыми непріятными заботами. Борьба выражалась со стороны юнаго воина далеко не воинственными жалобами и упреками, а по временамъ совсѣмъ не рыцарскими ругательствами и криками; со стороны же молодой женщины — тою покорностью, самоотверженіемъ, жертвами и неуклонною послѣдовательностью, которою отличаются благородныя женственныя натуры, лишь только настанетъ день несчастья и горькихъ испытаній, обнаруживающихъ истинное достоинство женщины.

Но вотъ настали и лучшія времена. Отецъ и два старшіе брата фон-Тиссова вскорѣ умерли одинъ за другимъ и ему досталось все богатство; до того времени ему не снилась и во снѣ подобная счастливая случайность, хотя онъ увѣрялъ своихъ кредиторовъ въ возможности того. Тогда онъ вышелъ въ отставку, расплатился съ кредиторами, и обнимая свою жену, обѣщалъ ей въ будущемъ жизнь полную очарованій и радостей. На это обѣщаніе она болѣзненно улыбалась, зная лучше чѣмъ кто-нибудь невозможность ихъ осуіществленія. Цѣдые годы отчаянной борьбы съ блестящею нищетой своего положенія, напряженныя усилія поддержать и защищать безхарактернаго мужа надломили въ самомъ корнѣ нѣжную натуру. Нѣкогда столь блистательная женщина, кумиръ и гордость своего кружка, находила теперь единственное развлечете въ случайныхъ посѣщеніяхъ, изрѣдка нарушавшихъ уединеніе деревенской жизни въ родовомъ имѣніи. Фон-Тиссовъ, находя достаточно причинъ быть недовольнымъ свѣтомъ, перебрался въ свое помѣстье вскорѣ послѣ полученія наслѣдства. Отъ природы онъ былъ не дурной человѣкъ, но въ жизни своей очень мало дѣлалъ для образованія своего ума и сердца. О преимуществахъ же своей жены, тѣмъ ярче выступавшихъ, чѣмъ ближе наступало время болѣзней и миновали годы цвѣтущей юности и красоты, онъ не имѣлъ ни малѣйшаго понятія. Онъ задыхался въ тихой, осмысленной атмосферѣ, которая разливалась вокругъ его жены. Она вступила на путь, по которому онъ не могъ и не хотѣлъ слѣдовать за нею, и скоро она увидѣла себя совершенно одинокою. Онъ питалъ къ ней высокое уваженіе да и еще любилъ ее по-своему, но ихъ взгляды, мысли и чувства слишкомъ расходились. «Она слишкомъ хороша для меня» говорилъ онъ: «а я, еслибъ и хотѣлъ исправиться, ужъ не могу сдѣлаться лучшимъ противъ того, какимъ созданъ».