В Древнем Киеве - [19]

Ждан глубоко вздохнул:

— До чего это хитро! Мне и вовек не постичь!..

Глебко раскраснелся, оживился и все продолжал показывать Ждану.

— А вот наверху, под первой строчкой, тоже место оставлено. Офрем тут нарисует птицу с человечьей головой или деревья с цветами. Это называется: «заставка», а на последней странице будет «концовка». А когда все листы напишем, книгу переплетем, — продолжал Глебко, все более увлекаясь и поучая Ждана. — Переплет тоже дело не простое. Перво-наперво надо заготовить нити. Знаешь, как нити прядут? А потом все исписанные листы надо положить по порядку на деревянную доску, а потом накрыть те листы другой доской и крепко обвязать их веревкой. А к доскам вверху и внизу приклеить полоску холста и к тем полоскам надо привязывать, приплетать нитями один за другим листы пергамена. Когда же все листы станут на место, надобно развязать веревки, деревянные доски обтянуть тканью или козлиной кожей — сафьяном. К верхней доске прикрепить узенький ремешок с застежкой, а к нижней — такой же ремешок с пуговицей. Застегнешь петельку на пуговицу — вот тебе и закрыта книга.

^{Заставка из старинной книги.}

Чем оживленнее и веселее становился Глебко, тем молчаливее и грустнее делался Ждан.

— Складно ты сказываешь про книги да как их делать надо, а не сказываешь, что в них писано; ты читаешь их?

— Ну, еще бы! — ответил с улыбкой Глеб. — Для того я Офрему и помогаю, чтобы книги читать.

— А про Никиту Кожемяку читал что-нибудь?

— Второй раз ты меня спрашиваешь о Никите! Уж не хочешь ли и сам кожемякой стать?

— Да нет… — Ждан замялся. — Видишь, дело какое вышло… Я тут с одним кожемякой сцепился. Он меня толкнул в грязь, измазал всего, постращал каким-то Никитой и обозвал бездельником.

— Да ты и впрямь бездельник… Чего задираешь ребят и в драку лезешь с чужими подмастерьями?! Надобно тебя к делу скорее пристроить! Недосуг тогда будет шататься по улицам!

Глебко сел степенно на скамью и сказал поучительно:

— Про Никиту Кожемяку я расскажу тебе. Знатный был человек Никита…

— Расскажи же, расскажи!

— Жил он еще при князе Владимире. Тогда на Русь приходили печенеги. Кочевой они народ, все равно, как половцы, также убивали, грабили. И вот повстречались на реке Трубеже, что впадает в Днепр, два войска: наше, во главе с князем Владимиром, и печенежское. По одну сторону реки Трубежа стояли мы, а по другую — печенежская орда. Стоят они у брода там, где сейчас находится город Переяславль, стоят оба войска, а реку перейти не смеют, не решаются вступить в бой. Вышел тогда на берег Трубежа печенежский князь и воззвал к нашему Владимиру:

— Выпусти ты своего богатыря, а я своего, и пусть они ударят друг друга. Если мой одолеет, тогда будем сражаться три года, а если твой одолеет, тогда три года воевать не будем, и мы уйдем из вашей земли.

Владимир послал бирючей, чтобы искали такого человека, который согласился бы вступить в единоборство с печенегом. Тогда приходит к князю Владимиру один старый человек и говорит: «Вот вышел я на битву с печенегами, а со мной четыре сына, а дома остался меньшой, по имени Никита; самый сильный из них Никита, до сей поры никто не смог его побороть, а раз он разгневался и схватил воловью шкуру и разорвал ее руками надвое».

Когда Никита пришел к князю Владимиру, то сказал ему, чтоб князь испытал его силу. — «Пусть приведут ко мне сильного быка и раздразнят его каленым железом». Когда привели быка и, разъяренный, он бросился на Никиту, то Никита схватил рукой его за бок и вырвал у него кусок шкуры с мясом.

«Теперь я вижу, что ты и впрямь можешь одолеть печенега», — сказал князь Владимир.

И вот наступил час боя, и пошли друг на друга: Никита и печенег. Печенежский богатырь был громадного роста и страшен на вид, а наш Никита «средний телом»; но когда они сошлись грудь с грудью, то Никита так крепко схватил печенега и так стиснул его, что тот тут же на месте испустил дух, и Никита сильно ударил мертвецом о землю. Печенеги же так испугались, что бросились бежать из русской земли, а наши воины погнались за ними, избивая их.

^{Никита Кожемяка побеждает половецкого богатыря.}

После этого князь Владимир сделал Никиту и отца его «великими мужами», а сам вернулся в стольный город с победой и славой великой.

А на том месте, где произошел этот славный бой Никиты Кожемяки с великаном печенегом, Владимир основал город, который назвал Переяславлем, так как здесь наш воин «переял славу у печенега».

Жданко не отрываясь глядел на Глеба. Потом сказал:

— Ну и молодец же этот Никита Кожемяка!..

Так, за разговором и не заметили оба дружка, что солнце бросало в оконце Офремовой избы свои последние лучи и на дворе стало смеркаться.

А тут как раз хлопнула входная дверь и в горницу вошел хозяин дома — Офрем.

Он с удивлением посмотрел на незнакомого малого, а вслед за тем перевел глаза на Глеба. Тот смутился и сказал, поднимаясь с места:

— Не гневайся на меня Офрем, что я, не спросясь у тебя, привел своего дружка. Он помог мне донести с торговища пергамен и очень хотел узнать, что написано в твоей книге о Никите Кожемяке. Он грамоты не знает, — вот я ему и рассказал…