В донесениях не сообщалось... - [5]
Эх, как мы бежали из той деревни! Переоделись в гражданское – и ходу! В другой деревне нас снова накормили, смазали больные ноги гусиным жиром. Ноги-то стертые были все, сбитые.
А война уже под Москвой шла.
В деревне Лоси одна женщина нам и говорит: «Куда же вы, сыночки, пойдете? Вон Москва где! А у вас ни хорошей одежды, ни сил. Исхудали вон…» И узнали мы от нее, что у них в Лосях есть бывшие депутаты, которые организуют борьбу с немцами здесь, в лесах Белоруссии.
Так я попал в партизанскую бригаду Андрея Ивановича Волынца «За Советскую Белоруссию!». Бригада действовала в районе города Вилейки. Меня назначили командиром роты.
– И был у меня в отряде один случай.
Помните, нас троих один немец в плен взял? Это когда мы от Каунаса бежали, голодные, без патронов. А я их – шестьдесят восемь сразу!
Когда началась операция «Багратион» и наши войска пошли в наступление, нам, партизанам, была поставлена задача: перехватывать и не выпускать отступающие разрозненные немецкие части и подразделения. Как они нас когда-то перехватывали в Каунасе.
Я со своей ротой затаился под Клинцевичами. Разведка моя ходила туда-сюда, сообщала обо всех передвижениях. И вдруг: «Со стороны Куренца идет колонна немцев числом до роты».
Мы быстро переместились, перехватили дорогу. Ждем. Вскоре, смотрю, идут. С оружием, собранно. Ну, думаю, если завяжется бой, то мы их положим. Но кого-то, думаю себе дальше, и из наших ребят после того боя хоронить придется. Спрашиваю я своих командиров взводов: «Кто знает немецкий язык?» Пожимают плечами. Сержанта-москвича спрашиваю. А он: «Да знаю несколько слов. А все же ты, товарищ лейтенант, лучше знаешь». Э, думаю, была не была!
Выхожу навстречу колонне. Одет я был во все немецкое. Они меня сперва приняли за своего. Поднял руку, кричу, чтобы сдавались, что они окружены большим отрядом партизан, что, если не примут условия о сдаче, будут все до единого истреблены.
Немцы смешались и быстро стали готовиться к бою. К партизанам в плен они не хотели. Тогда я подал условный сигнал, и из пшеницы поднялась густая цепь нашей роты. Немцы увидели, что нас и вправду много, опустили оружие.
Я приказал обер-лейтенанту построиться. Тот их построил в две шеренги. Мы обошли строй. Смотрим, у них три пулемета. Один мой партизан – за пулемет. Немец оттолкнул его, пулемет держит крепко, не отдает. Я – к обер-лейтенанту. У него, смотрю, скулы задвигались, побледнел весь. Но автомат с плеча снял, положил его перед собой на землю. Вытаскивает из-за пояса ручную гранату, тоже кладет рядом. Тишина. Тогда он, не поворачиваясь к остальным, сказал что-то. И начали складывать оружие остальные.
Наши оружие разобрали – и опять ко мне: «Товарищ лейтенант, а можно товарообмен произвести?» А я вспомнил, как они нас, пленных, обдирали. Давайте, говорю, только до подштанников не раздевать.
Повели мы их. И в лесу наткнулись на соседний отряд. Те, не разобравшись: «Немцы!» – и открыли огонь. Двоих пленных – наповал. И ранили одного нашего. «Стой! Свои!» Насилу разобрались. Мы ведь – во всем немецком! И оружие немецкое! Я докладываю: «Пленных веду!» – «Каких пленных?» – «Немцев пленных! Что, не видите разве?» Те смотрят с недоумением.
А правда, в плен немцев мы никогда не брали.
– 22 июня 1941 года мы, деревенская ребятня, драли лыко в лесу. Лес был государственный, за Образцовкой, и мы обычно вели себя в нем тихо. Лесников боялись. А тут что-то раздурились. Кричали, баловались. А лыко драли на лапти. Надрали. Кто по три пука, кто поменьше. Пошли домой. И вдруг навстречу – Фрол Леонтьевич, батька мой. Лесник. И говорит: «Ух вы! Раскричались… Что шумите! Война началась!» – «Как война?! С кем?» – «С германцем».
Мы сперва притихли. А потом даже обрадовались: повоюем!
В октябре 1941 года нашу местность оккупировали. Сперва пережили бомбежку. Бомбежка – это… Когда уже и воевал, к бомбежке привыкнуть не мог.
После оккупации – а немец у нас простоял почти два года – меня и моих друзей почти всех мобилизовали. И батьку моего тоже. Стариков – сразу на фронт. А нас – в запасной полк.
Глава 2
Лето 1941-го
Это было самое трудное лето войны. Красная армия отступала на всех фронтах. Иногда это был более или менее организованный отход, которого, надо заметить, боялись немецкие генералы, потому что понимали: отведенные на запасные позиции и сохраненные от разгрома войска можно умело перегруппировать и бросить в бой. Но зачастую умения энергично перегруппировать армии, корпуса и дивизии, правильно выбрать рубеж для контрудара как раз и не хватало советским генералам. Солдат же действовал, подчиняясь приказам командиров, а когда таковых рядом не оказывалось – обстоятельствам, зачастую их стихии. И бежали люди, охваченные ужасом паники. И бросали оружие. И шли в плен, потеряв всякую надежду на выход. Но и закапывались в землю, и дрались до последнего патрона. А потом, окруженные, зачастую штыками и прикладами прокладывали себе и своим раненым товарищам путь на выход. И били врага, изматывали его полки и дивизии, отвлекали их от главного направления, ломали таким образом планы, разработанные в немецких штабах. Есть мудрая пословица: без головы – не ратник, а побежал, так и воротиться можно. Пословицу эту подтвердили бои и битвы последующих лет, завершившиеся взятием Берлина.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Жизнь и творческое наследие Ф. Ницше до сих пор является пробным камнем отношения к культуре. Понятый однобоко, он давал повод для обвинений в обосновании фашизма, вот почему и в нашей стране отношение к великому философу было не свободно от политической окраски. Книга Д. Галеви — серьезное и в то же время исключительно захватывающее повествование о жизни и духовном росте знаменитого немецкого мыслителя.
Книга посвящена жизни и творчеству гениального русского композитора П. И. Чайковского, творческая биография которого рассматривается в контексте сложной и многообразной картины культурной и музыкальной жизни не только России, но Западной Европы и Америки. Прослеживается путь эволюции творчества П. И. Чайковского, в связи с чем подробно рассматриваются и анализируются его произведения. За три десятилетия композитором было создано десять онер и три балета, семь симфоний и пять инструментальных концертов, сюиты, увертюры, фантазии, ансамбли и хоровые произведения, свыше ста фортепианных произведений, более ста романсов. Для широких кругов читателей.
Данная книга повествует о кинорежиссере, писателе и сценаристе А. П. Довженко.
Имя гениального русского ученого-кристаллографа, геометра, минералога, петрографа Евграфа Степановича Федорова (1853–1919) пользуется всемирным признанием. Академик В. И. Вернадский ставил Е. С. Федорова в один ряд с Д. И. Менделеевым и И. П. Павловым. Перед вами биография этого замечательного ученого.
Имя князя Дмитрия Ивановича Шаховского (1861–1939) было широко известно в общественных кругах России рубежа XIX–XX веков. Потомок Рюриковичей, сын боевого гвардейского генерала, внук декабриста, он являлся видным деятелем земского самоуправления, одним из создателей и лидером кадетской партии, депутатом и секретарем Первой Государственной думы, министром Временного правительства, а в годы гражданской войны — активным участником борьбы с большевиками. Д. И. Шаховской — духовный вдохновитель Братства «Приютино», в которое входили замечательные представители русской либеральной интеллигенции — В. И. Вернадский, Ф.
Из яркой плеяды рабочих-революционеров, руководителей ивановского большевистского подполья, вышло немало выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства. Среди них выделяется талантливый организатор масс, партийный пропагандист и публицист Павел Петрович Постышев. Жизненному пути и партийной деятельности его посвящена эта книга. Материал для нее щедро представила сама жизнь. Я наблюдал деятельность П. П. Постышева в Харькове и Киеве, имел возможность беседовать с ним. Личные наблюдения, мои записи прошлых лет, воспоминания современников, а также документы архивов Харькова, Киева, Иванова, Хабаровска, Иркутска воссоздавали облик человека неиссякаемой энергии, стойкого ленинца, призвание которого нести радость людям. Для передачи событий и настроений периода первых двух пятилеток я избрал форму дневника современника.
Новая книга историка и писателя С.Е. Михеенкова представляет собой уникальный сборник рассказов о войне тех представителей командного состава Красной армии, чья фронтовая судьба, пожалуй, была самой короткой — взводных командиров, лейтенантов. Их боевой путь часто заканчивался первой атакой, потому что они шли впереди своего взвода и первыми принимали вражеский свинец. Автор десятки лет собирал рассказы о войне уцелевших в сражениях Ванек-взводных. Получилась обширная рукопись, из которой автор выбрал наиболее яркие эпизоды и скомпоновал их тематически.
Мемуары Главного маршала авиации А. Е. Голованова (1904—1975) приходят к читателю последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. Лишь сейчас книга командующего Авиации дальнего действия издается в истинном виде и в полном объеме. Все авторские оценки и детали восстановлены по рукописи. Судьба автора исключительна: необычайно яркий взлет в годы войны и необычайно долгое и глухое замалчивание в последующие времена. Причина опалы заключалась прежде всего в том, что деятельность АДД была подчинена непосредственно И.
Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трёх лет М. И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награждён орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей.Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1941–1945 гг.
О Великой Отечественной войне написано множество художественных произведений и мемуаров. Обычно они посвящены теме мужества и героизма советских воинов. Однако свидетельств об их повседневной жизни и быте опубликовано все еще недостаточно. Да и ветеранов, сохранивших в памяти события того времени, с каждым годом становится все меньше.В книге ветерана войны С. Г. Стопалова, принимавшего в ней участие с первых дней и до Победы, без политических прикрас и преувеличений показано, как жили и воевали на передовой простые пехотинцы и артиллеристы, рассказано о буднях фронтовиков, работе в тылу и о том, как преодолевали трудности и невзгоды солдаты и офицеры, независимо от их происхождения, национальности и воинского звания.