В доме на холме. Храните тайны у всех на виду - [128]
— Поверить не могу, — сказала она мужу, пока отпрыски обсуждали сравнительные преимущества доящих доярок перед плавающими лебедями.
— Во что?
— Это же твоя счастливая концовка!
— А я говорил.
— Говорил, это да.
— Но это не она.
— Нет? — Рози улыбнулась. Она никак не могла перестать ему улыбаться.
— Даже не близко. — Пенн никак не мог перестать улыбаться в ответ.
Авторское примечание
Как ни забавно, чаще всего писателям-беллетристам задают вопрос: «То, что вы пишете, — это правда?»
Мне не хочется заставлять вас ждать, так что давайте разберемся сразу. Да. Правда. А также — нет, я все выдумала.
Простите, неужели это не ответило на ваш вопрос?
Действительно, мой ребенок когда-то был маленьким мальчиком, а теперь он — маленькая девочка. Но это не ее история. Ее историю я рассказать не могу; я могу рассказать только собственную и истории людей, которых придумала. Своего ребенка я не придумывала. Она — реальный человек, так что она — единственная, кто может рассказать свою историю. А эта история — вымысел, выдумка. Она не о моем ребенке. Она не о ее переживаниях. Она даже не о моих переживаниях.
Писать роман — все равно что варить суп. Берем за основу бульон, который готовим в товарных количествах: например, у меня только один ребенок, а не пятеро, и я не только не врач, но даже порезы от бумажного листа вызывают у меня предобморочное состояние. Потом в этот от начала и до конца придуманный бульон кидаем щепотку собранной информации, кусочки детских воспоминаний, горстку томленых разговоров, подслушанных на детской площадке, пару кубиков того, чего не планировали, но что понадобилось для глубины вкуса, и немного мелко нарубленных кусков собственной жизни. Варим на самом слабом огне, пока все разрозненные составляющие не станут мягкими; они смешаются, но будут по-прежнему усиливать и оттенять друг друга. Вот так стряпаются романы. Немного вымысла, немного реальной жизни, и все — правда.
Иногда люди задают тот же вопрос в иной формулировке: «Что вдохновило на эту книгу?» — под которой подразумевают: «Это действительно ваша жизнь с измененными именами, или что, черт возьми, натолкнуло вас на эту идею?» Вопрос, на который в данном случае было бы проще ответить.
Мой внутренний романист вдохновлялся в первую очередь дебатами по вопросу применения блокаторов пубертата к детям-трансам, тем, как любящие, свободомыслящие, благонамеренные люди могут оказываться на вроде бы противоположных полюсах в восприятии данной проблемы. Подавители гормонов — это чудо для детей, которые просто не могут жить в том теле, в котором родились. Я не стала бы советовать иного. Уровень самоубийств среди транс- и гендер-нонконформистов, детей и взрослых, составляет более 40 процентов. Медицинские препараты, которые это предотвращают, иначе как чудом не назовешь. Но это не делает их единственным доступным чудом. Более широкие границы нормы делают мир лучше для каждого. Мне обе позиции кажутся самоочевидно верными. Другие люди позиционируют их как противоположные. Вот такого рода вещи и вызывают желание написать книгу.
Моего внутреннего романиста также вдохновляла известная метафора: о чем бы ни шла речь, воспитание — это всегда поиски баланса между тем, что знаешь, о чем догадываешься, чего боишься и что воображаешь. Уверенности нет никогда, даже (а может быть, и особенно) в делах и вопросах больших, огромных, важных, со всеми их последствиями и отголосками. Но, увы, никто не может принять эти решения — или разбираться с последствиями, — кроме тебя. Высокие ставки плюс непознаваемость — отличная питательная среда для писателя.
Мой внутренний романист вдохновляется тем, насколько воспитание детей похоже на создание книг: никак не догадаешься, куда они идут, пока они туда не придут. Может казаться, что знаешь, но скорее всего ошибешься. Загонять и вынуждать их идти туда, куда они должны были идти в твоем представлении, бесполезно для всех заинтересованных сторон. Да, это вы написали и воспитали их — ну и что? — они идут в собственную сторону, независимо от вас. И хотя это страшно, так оно и должно быть.
Поэтому в начале нашего проекта мой внутренний романист был в отличном расположении духа. Зато внутренняя мама металась в панике. Эта внутренняя мама смотрела, как ее маленький мальчик преображается в маленькую девочку прямо у нее на глазах. В некоторых отношениях это было не страннее, не страшнее и не невероятнее, чем наблюдать, как растут дети, — всегда. В других отношениях это было немного страннее, страшнее и невероятнее. Я написала много, очень много слов, прежде чем поняла, что сильнее пугает именно в этой трансформации, чем во всех остальных трансформациях моего ребенка. Ответ оказался никак не связан с ним — с ней. Он оказался связан с остальными.
Я горжусь своим ребенком, но меня тревожит, как будут реагировать на нее другие — сегодня, и в следующем году, и потом, дальше на очень извилистой дороге, лежащей впереди. Я каждый день восхищаюсь тем, какая она яркая, и мудрая, и сильная, и уверенная, но меня заставляют каменеть страх и невежество, с которыми она наверняка столкнется на этом пути. Я переживаю из-за нее каждую секунду, когда она не у меня на глазах (и многие из тех секунд, когда рядом), так что в каких-то отношениях это удлиняет и без того длинный список забот. Одно из различий между романом и жизнью, по крайней мере применительно к воспитанию, заключается в том, что первый ты хочешь сделать опасным, непредсказуемым, полным опасных сближений, разбитых сердец и счастливо избегнутых катастроф. А последнюю? Последнюю хочешь видеть настолько бессюжетной, насколько возможно.
Сэм Эллинг, молодой компьютерный гений из службы интернет-знакомств в Сиэтле, придумывает идеальную программу подбора «второй половины». Испытав чудо-алгоритм на себе, он встречает девушку своей мечты. И это только начало истории, только первое потрясающее изобретение Сэма. А теперь представьте, что кому-то удалось бы создать виртуальную версию ушедшего от вас в лучший мир близкого человека и у вас есть возможность сказать ему то, что вы не успели!.. Сэму это удалось — ради своей любимой он сотворил чудо.
«Сто лет минус пять» отметил в 2019 году журнал «Октябрь», и под таким названием выходит номер стихов и прозы ведущих современных авторов – изысканная антология малой формы. Сколько копий сломано в спорах о том, что такое современный роман. Но вот весомый повод поломать голову над тайной современного рассказа, который на поверку оказывается перформансом, поэмой, былью, ворожбой, поступком, исповедью современности, вмещающими жизнь в объеме романа. Перед вами коллекция визитных карточек писателей, получивших широкое признание и в то же время постоянно умеющих удивить новым поворотом творчества.
Марк и Карен Брейкстоуны – практически идеальная семья. Он – успешный финансист. Она – интеллектуалка – отказалась от карьеры ради дочери. У них есть и солидный счет в банке, и роскошная нью-йоркская квартира. Они ни в чем себе не отказывают. И обожают свою единственную дочь Хизер, которую не только они, но и окружающие считают совершенством. Это красивая, умная и добрая девочка. Но вдруг на идиллическом горизонте возникает пугающая тень. Что общего может быть между ангелом с Манхэттена и уголовником из Нью-Джерси? Как они вообще могли встретиться? Захватывающая история с непредсказуемой развязкой – и одновременно жесткая насмешка над штампами массового сознания: культом успеха, вульгарной социологией и доморощенным психоанализом.
Эндрю живет в небольшой квартире в Лондоне и работает в муниципалитете, в отделе регистрации смертей. Мало того что работа специфическая, Эндрю еще приходится изо дня в день поддерживать среди коллег миф о своей якобы успешной жизни. При приеме на работу он, не расслышав вопроса, ответил «да» вместо «нет», когда его спросили, женат ли он. С годами Эндрю создал целый вымышленный мир, где у него есть особняк, любимая жена и двое детей. Ситуация осложняется, когда в отдел Эндрю приходит новая сотрудница Пегги.
Сборник «Мышиные песни» — итог размышлений о том о сем, где герои — юродивые, неформалы, библиотекари, недоучившиеся студенты — ищут себя в цветущей сложности жизни.
Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..
Первый том настоящего собрания сочинений посвящен раннему периоду творчества писателя. В него вошло произведение, написанное в технике импрессионистского романа, — «Зеленая палочка», а также комедийная повесть «Сипович».
Вот уже несколько дней один папа и одна мама задают бесконечный вопрос: что же случилось с их сыном на самом деле? Им известна официальная версия, которую они рассказывают всем, озвучивают родственникам, друзьям, журналистам… версия, в которой они сами сомневаются, но заставляют себя в нее поверить. Они пока не решаются ни о чем его спрашивать, не знают, как подойти к этой теме. Возможно, они не готовы услышать ответы. Поэтому они прислушались к советам и передали все в руки психолога, чтобы тот смог добраться до истины.
Книга – бестселлер. Семь уроков, семь мудрых советов, которые позволили главному герою поверить в то, что нет ничего невозможного, и один проводник в прекрасное будущее. Живешь ли ты так, словно твоя жизнь бесконечна? Или осознаешь, что каждый день уже не вернуть? Эта книга для тех, кто имеет смелость и стремление достичь чего-то большего в жизни, осуществить свою настоящую большую мечту. Трогательная история Ёске и Харуки подарит знание – у тебя есть все, чтобы стать кем угодно. У нас только одна гарантия в этой жизни, что все мы умрем, остальное – в наших руках.
Весна 1973 года. Жизнь Джонатана напоминает кромешный ад – над ним издеваются в школе, дядю держат в психбольнице, а отец беспробудно пьет. Скоро наступят летние каникулы, и его единственная подруга уедет из города. Чтобы спрятаться от окружающей боли и жестокости, он погружается в мир своих фантазий, иногда полностью теряя связь с реальностью. В мечтах он может летать выше звёзд, разговаривать с умершей мамой и тусить с кумиром – Зигги Стардастом! И самое главное – он может быть собой и не бояться своих желаний.