В дни войны: Семейная хроника - [169]

Как бы то ни было, мы никуда не уходили, даже не готовились к бегству, даже ничего не упаковали. А могли бы — у нас был автомобиль, мы могли бы вывезти и припрятать у немцев часть вещей; я никогда не вспомнила о добром мельнике — он наверняка помог бы. Мы не поехали к Богачевым; хотя Майк несколько раз спрашивал сестру, живут ли в Бад-Киссингене наши друзья. Почему мы не едем к друзьям? Но мы как-то внутренне замерли в бездеятельности, как будто смотрели в глаза гремучей змеи, продолжали дрожать, чувствуя, что петля затягивается на нашей шее, и ждали возвращения О'Коннора.

Пока мы в нашем маленьком городке изнывали в страхе за свою судьбу (и судьбу русских, доверившихся нам), по всей Германии (не говоря уж о зонах, оккупированных Сов. Союзом, — но и в американской, и британской зонах оккупации) разливалась тихая трагедия, о которой молчали все — немецкие, американские, и британские газеты и сводки новостей, даже несмотря на соблазнительность сенсации: несколько миллионов русских и других народностей Сов. Союза, вывезенных на работы в Германию и попавших в Германию вместе с откатывающейся немецкой армией, не желают возвращаться домой, хотя «Родина» делает все возможное (и невозможное!), чтоб их вернуть!

Американцы и англичане не жалея сил помогали советским репатриационным войскам (которые были расквартированы во всех городах Германии, даже — маленьких, и, конечно, засели во всех бывших лагерях «восточных» рабочих, т. е. остовских) вывозить из Германии бывших советских граждан. И никому из них, в этом участвующих, по-видимому, не пришел в голову вопрос, что означает нежелание вывезенных насильно немцами во время войны на «принудительные» работы во вражеское государство возвращаться к себе домой, на «Родину». Не могли же эти миллионы русских людей (остовцев и военнопленных) быть предателями! В таком огромном количестве!

По Ялтинскому договору советские войска имели право применять силу при вывозе своих граждан (со всей своей жестокой дальновидностью Сталин ввел этот пункт в соглашение — «право применять силу»! — знал, что придется!). И силу они применяли, и какую силу! Американцы и англичане им помогали! Техникой! И ни в английских, ни в американских газетах не писали о страшных трагедиях, происходящих при выдачах русских людей в Сов. Союз — на месте, в первых пересылочных лагерях (на территории Восточной Германии!). Только по доносу без суда и следствия. Все русские, проживавшие в Германии, были как подсудимые — попробуй оправдайся!

Англичане выдавали интернированных ими русских из лагерей, находящихся на территории Германии, Англии, Италии. Это был верх безжалостности и бесчеловечности! Немцы через почти пятьдесят лет, прошедших с тех пор, бывшие свидетелями насильственных выдач целых громадных лагерей русских, украинцев и других бывших жителей Советского государства, с ужасом вспоминают (и теперь уж давно пишут об этом) время насильственных выдач…

В июне 1945 г. в Линце (Lienz) было выдано 60 000 казаков. С семьями. Лагерь окружили английские танки и войска, и всем был дан приказ «готовиться к репатриации». Видя безвыходность своего положения и безнадежность просьб, обращенных к англичанам о защите от советских репатриационных войск и от неминуемой гибели, на площади в центре лагеря был отслужен молебен — и казаки с детьми, целыми семействами стали кончать жизнь самоубийством: вода речки Драу сделалась красного цвета — от крови. Трагедия в Линце вошла в историю послевоенной расправы с русскими людьми, не принявшими коммунизм и не желавшими быть за это убитыми коммунистами.

Та же участь постигла всех солдат, интернированных в Англии и Канаде, когда их стали выдавать вместе с женами и детьми советским репатриационным войскам, несмотря на мольбы о защите: когда их грузили (в самой Англии и Канаде) на советские корабли, русские люди целыми семьями бросались в море и гибли. Но англичане и тут были непоколебимы. Черчилль и Иден сделали заявление в Палате представителей: «Мы не можем себе позволить быть сентиментальными, нас не касается, как Сталин с ними поступит».

А по Германии в это время нашей службы у американцев свободно разъезжали советские репатрианты и систематическим охотились за русскими людьми, живущими на частных квартирах; многих бывших остовцев немцы прятали в самых глухих лесных местностях, но и до них добирались вооруженные репатрианты. Людей крали из домов, на улице: Сталин хотел всех их до единого получить обратно для расправы. Бывшие же остовские лагеря были опутаны мотками колючей непроходимой проволоки с вооруженной советской стражей у ворот. Никого не выпускали. Над воротами красные полотнища — «Родина вас ждет!» и красные флаги… Многие успели из лагерей скрыться при первых слухах о жестоких расправах над «вернувшимися», чинимых без разбора. Немцы спрятавшихся не выдавали: они уже были наслышаны о расправах над немцами в Восточной Германии, захваченной Советской Армией, и сочувствовали всем, кто бежал от коммунистов, особенно русским…

Охота за русскими продолжалась два года… пока англичане (и американцы) не перестали считать советских союзников такими уж порядочными друзьями… Сталин думал только о своих коммунистических интересах, не верил и презирал союзников, старался поспешно захватить Берлин в свое, единоличное, пользование и отхватить от союзников как можно больше территорий Германии и Европы вообще.