В дни войны и мира - [68]

Маршалу доложили, что изготовление этой партии может взять на себя Чистопольский завод. Родион Яковлевич тут же вызвал меня и поручил связаться с руководством названного предприятия, попросить его директора или главного конструктора зайти к нам, в Министерство обороны, когда они будут в Москве по своим делам.

Я связался, передал просьбу Р. Я. Малиновского. Товарищи с Чистопольского часового завода обещали вскоре быть.

Долго ждать не пришлось. Буквально на третий или четвертый день к Родиону Яковлевичу явились главный конструктор и начальник производственного отдела завода.

— Сможете ли вы организовать у себя производство командирских часов? — поздоровавшись и предложив сесть, спросил у них маршал.

— Разумеется, Родион Яковлевич, — подтвердили представители завода. — Но каковы будут требования к ним?

— Часы должны быть, как вы сами понимаете, высокого качества, точного хода. Чтобы командир или политработник мог пользоваться ими в любых условиях погоды, скажем, при дожде, при сильной запыленности. Следует продумать и противоударное средство…

— Требования не из легких, — ответили чистопольцы. — Но мы все-таки постараемся дать армии надежные часы. Правда, может, не сразу все получится так, как хотелось бы, но будем доводить их до совершенства.

— Вот и договорились. Успехов вам! — на прощание пожелал часовщикам Р. Я. Малиновский.

Сейчас уже можно сказать, что чистопольцы слово свое сдержали. Часы получились прекрасными. В связи с 30-лотием победы советского народа над фашистской Германией ветераны Великой Отечественной войны были награждены памятными подарками. В том числе и часами «Командирские». А 8723 Героя Советского Союза и кавалера ордена Славы трех степеней получили их в позолоченном корпусе с дарственной надписью.

Вот таким был Родион Яковлевич Малиновский. В своей заботе о людях он вникал буквально в каждую деталь, мелочь.

Но так же педантичен был в вопросах дисциплины, исполнительности.

Однажды июльским утром 1965 года на Внуковском аэродроме собрались заместители Министра обороны главный маршал авиации К. А. Вершинин, генералы армии П. Ф. Батицкий и В. А. Пеньковский. Они провожали Родиона Яковлевича в одну из очередных его командировок в войска. Отлет был назначен на 9 часов. Но…

— Времени уже двадцать минут десятого, а министра все нет. Видимо, что-то такое случилось, ведь Родион Яковлевич очень аккуратен, — сказал Валентин Антонович Пеньковский.

Но вот и знакомая машина. Маршал Р. Я. Малиновский со всеми поздоровался, а затем остановился около меня и сказал:

— Накажите адъютанта и водителя. А за что, они вам сами доложат.

Выяснилось, что те прозевали поворот на шоссе, хотя отлично знали его, и увезли министра несколько в сторону. Пришлось за эту халатность объявить обоим по выговору.

Прошло около года после того случая, когда министр спросил:

— А вы еще не сняли взыскание с адъютанта и водителя?

— Нет, — отвечаю.

— Снимите. Теперь лишних разворотов больше не делаем, — улыбнулся Родион Яковлевич.

Родион Яковлевич всегда заботливо следил за состоянием, здоровьем людей, с которыми имел дело. Так, на одном из учений в Группе советских войск в Германии, которое проводил Р. Я. Малиновский, он обратил внимание на плохой вид начальника химических войск Советской Армии генерал-лейтенанта Н. С. Данилова.

— Вы что, заболели?

— Да, потерял аппетит, товарищ министр, — отвечал генерал.

И тут кто-то из окружающих добавил, что Данилов уже третьи сутки почти ничего не ест.

— Вам немедленно нужно госпитализироваться, товарищ Данилов, — резюмировал маршал.

По прибытии в Москву Р. Я. Малиновский буквально на следующий же день поинтересовался, отправлен ли в госпиталь Н. С. Данилов. Мне пришлось доложить, что вместо госпиталя Данилов просит разрешения поехать на родину, повидаться с тяжело больной матерью.

— Передайте, — приказал министр, — что выезд ему разрешается. Но по возвращении чтобы немедленно ложился в госпиталь на обследование и лечение.

Что и было сделано.

Мне хорошо памятно и еще одно. Как-то председатель Центрального месткома профсоюза госучреждений Министерства обороны СССР Л. В. Костенко обратилась к Родиону Яковлевичу с просьбой о выделении рабочими служащим дополнительной жилой площади и мест в госпиталях. Маршал незамедлительно принял Л. В. Костенко, терпеливо выслушал ее и приказал выделить целевым назначением для рабочих и служащих две тысячи квадратных метров жилплощади, а также пять процентов коечной сети в госпиталях.

Об этом и сегодня с большой теплотой вспоминают и Лидия Васильевна Костенко, и многие другие рабочие и служащие Министерства обороны.

Не могу не рассказать и о том, с каким вниманием и заботой относился Родион Яковлевич Малиновский к нашей молодежи, к вопросам воспитания ее на героических подвигах старшего поколения. Он, выросший без отца, в постоянной нужде и скитаниях, прекрасно понимал все значение напутственного слова умудренного жизненным опытом товарища. Поэтому-то и ни одно письмо или обращение пионеров, комсомольцев, красных следопытов никогда не оставалось у него без ответа.

А такие письма к Р. Я. Малиновскому как к полководцу, крупному военному деятелю, прославленному герою Великой Отечественной войны приходили часто. Приведу лишь некоторые из них.