В действующей армии - [24]

Вестовой его умер от ран, рассказавши подробности рокового случая со штаб-ротмистром.

Интересен, достоин исторического увековечения был эпизод доклада бравого корнета Мейера генералу Самсонову о ходе дела уже после сражения, которое продолжалось около четырёх часов.

Сделав обстоятельное объяснение всех мельчайших деталей боя, корнет Мейер закончил свой доклад словами:

— Честь имею доложить вашему превосходительству, что я ранен двумя пулями…

Он покачнулся на седле и без чувств упал на руки подхвативших его нижних чинов.

Как это величественно просто!

По счастью, говорят, раны этого доблестного офицера не опасны.

Обморок произошёл лишь от сильной потери крови.

Шедший в течении пяти дней непрерывный ливень должен был временно приостановить военные действия, испортив дороги, превратив маленькие горные речки в бурные потоки и образовав в долинах гор глубокие озёра и затруднив передвижение войск.

Так и случилось.

Двухдневный перерыв, когда снова блестело и жгло южно-маньчжурское солнце, не поправил дела, дав лишь возможность подневольным обитателям Ляояна пробираться среди грязи по просохшим тропочкам.

Аборигены, т. е. китайцы продолжают шагать по самым жидко-грязным местам с таким выражением на лице, как будто это доставляет им большое удовольствие.

Грязь — это пятая китайская стихия и, как кажется, самая любимая подданными Небесной империи.

Сегодня снова с утра дождливо при 20 градусах по Цельсию.

На юге и востоке происходят незначительные стычки передовых отрядов.

Стычки эти интересны как маленькие, но красноречивые иллюстрации японской тактики и знания ими в совершенстве условий местности, где они воюют.

Вообще тактика японцев построена, кроме различных хитроумных комбинаций, на их национальной игре, называемой «джиу-джитсу», в которой слабый должен победить сильного.

Это достигается путём изворотливости со стороны слабого, который должен утомить, обессилить сильного, и таким образом, сохранив свои силы, одержать над ним верх.

По отзывам всех участвовавших в делах офицеров, этот принцип игры «джиу-джитсу», что собственно в переводе значит «осторожность», японцы применяют всегда и везде.

Они никогда не берут позиций с боя, а занимают лишь оставленные нами позиции и то с большими предосторожностями.

Сначала ими посылаются китайцы, которые обшаривают по кустам и затем доносят японцам, которые высылают несколько человек разведчиков и, уже только убедившись, что позиция свободна, двигаются к ней и занимают её всем отрядом.

— Но причём же тут китайцы, подданные нейтрального государства? — спросил я.

Мой собеседник улыбнулся.

— Китайцы, во-первых, у японцев на службе, а во-вторых, всё местное население обязано содействовать им под угрозой «кантами», т. е. лишения головы. И они служат им верой и правдой. Такой уже народ, их не проймёшь гуманным обращением…

Японцы их держат в струне, а нам за добро они платят злом…

В заключение несколько слов по поводу войска, пронёсшего на себе все тягости китайского похода 1900 года, и теперь выносящего на своих плечах тяжёлое бремя войны.

Это войско — забайкальские казаки, все поголовно от старого до малого находящиеся в действующей армии.

Они бросили свои дома, свои семьи и пошли на защиту царя и отечества.

Было бы далеко не лишним со стороны русских людей придти к ним на помощь…

О них просто забыли.

Я уверен, что это напоминание не пройдёт бесследно, и к многочисленным подпискам, которыми истиннорусские люди жертвуют свои щедрые лепты на нужды, вызванные военным временем, прибавится ещё одна подписка: «в пользу семейств забайкальских казаков».

Это будет более чем справедливо!

Посетил оставленные японцами позиции и подивился чисто филигранной работой окопов, которые идут в несколько рядов, один выше другого, с проложенной извивающейся тропинкой, где солдат, идя во весь рост, находится всё-таки под прикрытием от пуль.

Через протекающий ручеёк сделан изящный мостик в японском вкусе.

Всё вместе напоминает театральную декорацию.

Великие мастаки японцы на мелкие дела!

Они предусматривают все мелочи и тратят, видимо, время на многое совершенно излишнее в военное время, чем и объясняется сравнительная медленность их движения.

— Будь они действительно так искусны в военном деле, — сказал мне на днях один почтенный генерал, — они бы давно уже были у Харбина, и мы не сидели бы с вами здесь в ляоянском саду.

— Но они близко отсюда…

— Недалеко, в тридцати верстах всего, но ввиду дождей их задерживает разлившаяся река Тайцзыхе, по которой нет броду и которой течение так быстро, что нельзя устроит понтонного моста… Его снесёт.

Последние два дня в Ляояне распространился слух, что будто бы японцы обходят наш тыл и идут на Мукден.

Многие трусливые люди собирались даже уезжать в Харбин, а иные даже это и сделали.

Слух этот и теперь передаётся из уст в уста, и даже определяется число идущих на Мукден японцев — 20.000.

Конечно, это явная нелепость, и японцы слишком осторожны, чтобы решиться на такой гибельный для такого немногочисленного корпуса шаг.

Это значит отдать его бесцельно на жертву.

Все это понимают, но почти все верят кем-то пущенной нелепой сказке, и она волнует город.